Завидев Сандру, он пригладил оставшиеся волосы на макушке и жестом пригласил ее сесть. Сандра опустилась на краешек стула, приняв позу примерной ученицы, и преданно уставилась на босса. Первой начинать разговор не полагалось.

Смитти выдержал паузу и, наконец обратив на нее водянистые, обманчиво невыразительные глазки, спросил:

— Что с интервью «Сардинок», мисс Финчли?

— Готово, сэр.

Смитти приподнял кустистые брови.

— Шустро. Покажите.

Сандра протянула ему папку. Смитти зашуршал бумажками. Взгляд его сразу стал цепким и сосредоточенным. Профессионал. От такого ничего не скроется.

— Недурно. Получите надбавку за срочность. Пойдет в следующий же номер на первую полосу. Изрядно попотели?

— Пришлось. Практически все сочинила сама.

— Американки… — Он многозначительно выговорил это слово, будто подвесил на веревочке, потом смахнул решительным жестом руки. — Мда… Что с них взять. Для заголовка нужно что-то броское. «Десант американских «Сардинок» в британских территориальных водах». В этом роде.

— Может, так и озаглавим?

Смитти со скучающим видом пожал плечами: мол, пользуйтесь, мне не жалко. Глаза его вновь поблекли, словно подернулись пленкой. Он уже думал о чем-то другом и будто позабыл о Сандре. Но она не торопилась уходить.

— У меня возникла одна идея. Что бы вы сказали, если…

Смитти удивленно посмотрел на нее, как если бы стена вдруг заговорила. «Вы еще здесь?» — явственно читалось в его глазах. Но Сандра твердо вознамерилась довести дело до конца.

— Что, если бы я попробовала взять интервью у Грегори Мортимера? — выпалила Сандра на одном дыхании.

Смитти снисходительно фыркнул. Так большая, умудренная опытом собака ставит на место зарвавшегося щенка.

— Чушь. Потеря времени.

— А если бы у меня получилось, вы бы тоже фыркнули? — с жаром воскликнула Сандра.

И тут же осеклась, но было уже поздно. Слово не воробей. Сейчас босс сделает из нее сливовый пудинг.

— Может, и фыркнул бы, но в другом смысле, — неожиданно миролюбиво заметил Смитти. — Это юношеская самонадеянность, или вы знаете что-то, чего не знаю я?

— Второе. Так я могу попробовать?

— Дерзайте. Но учтите, в случае чего редакция вас прикрывать не станет.

— Грегори, не пора ли нам подумать о том, где мы будем жить после свадьбы?

Барбара Торрингтон, Бэби — с легкой руки ее матери, леди Камиллы, — миниатюрная блондинка с кукольным личиком и чудесной бело-розовой кожей, изящно отставила недопитую чашку чая и выжидательно посмотрела на собеседника.

Ее можно было назвать типичным образцом английской красоты, если бы такое понятие еще существовало. Она будто сошла с полотен Гейнсборо: изящная, хрупкая, холодно-отстраненная, настоящая фарфоровая статуэтка. Бэби напоминала Мейбл Чилтерн из «Идеального мужа» Уальда, но, чтобы соперничать с этой леди, ей не хватало живости и остроты. Бэби невозможно было представить в джинсах и бейсбольной кепке. Куда уместнее она смотрелась бы в амазонке верхом на лошади. «О Бэби! Само совершенство!» — восклицали в один голос знакомые, и это звучало как приговор.

«Счастливчик» Мортимер, которому предстояло вскоре обладать этим сокровищем на правах мужа, сидел напротив, вытянув длинные ноги, и счастливым вовсе не выглядел. На его породистом лице застыла скучающая маска, серые глаза были непроницаемы, губы под тонкими усиками иронично выгнулись.

— Ты не ответил на мой вопрос. Не пора ли нам…

— А ты считаешь, пора?

— Естественно, а заодно и назначить день свадьбы.