— Ты не любишь ее? — Спросил он.

Мальчик снова пожал плечами и ответил:

— Мне не за что ее любить. Хотя Лунный Бизон и говорит, что я должен быть ей благодарен, я не могу. Я был ей навязан и всегда был лишним в ее доме.

Марлини сочувственно посмотрел на ребенка и осторожно коснулся его плеча. Питеру было жаль мальчика, который в своем юном возрасте испытал так много потрясений.

Медвежонок посмотрел на мужчину и взглядом показал, что не нуждается в жалости, но из уважения к взрослому не отпрянул. Да одного взгляда было достаточно, что мужчина все понял. Он убрал руку с его плеча и перевел тему разговора.

— А что за человек, к которому мы идем?

— Он знахарь. Шаман, наверняка, о нем упоминал. В поселке многие могут лечить, но люди чаще всего обращаются к нему или к шаману. — Пояснил мальчуган.

— А, — Марлини хотел было спросить про Уна Сиху, но взглянув на спутника, понял, что сейчас тому лучше не напоминать об этой женщине.

— Вот мы и пришли. — Объявил проводник Марлини.

Они остановились у небольшого деревянного строения, обмазанного глиной, с соломенной крышей. Вместо двери у хижины была навешана тяжелая пыльная тряпка, сплетенная из конопли, а вместо окон небольшие отверстия, заделанные тонкой фанерой, в которой были просверлены узкие дырочки, сквозь которые внутрь поступал свет и свежий воздух.

— Он очень замкнутый человек, поэтому будьте осторожнее. Если хотите я подожду снаружи. — Предложил Медвежонок, но агент Марлини отпустил ребенка и тихо вошел в хижину.

— Сэр, сэр, простите, я от шамана. Я пришел поговорить об одном человеке… — Настороженно пробормотал мужчина.

— Входи, агент. Я ждал тебя. Шаман предупредил меня. — Из угла единственной в жилище комнаты послышался кряхтящий звук голоса хозяина.

— Простите сэр, что беспокою Вас, — старался как можно более вежливо обходится с невидимым человеком Марлини, сощурившийся от света, проникающего сквозь щель в фанере и светившему ему прямо в глаз.

— Что тебе нужно? Говори! — Приказал хозяин дома.

Марлини осмотрелся, можно ли ему где-то присесть, но ничего кроме плетеных ковриков на полу, не обнаружил.

— Говори! — Вновь, уже более строго, распорядился индеец.

— Сэр, — Марлини растерялся, впервые за долгое время он не знал, как начать разговор.

— Ты хочешь спросить об особенном человеке? Я знаю его. — Начал за него индеец.

— Знаете? Вы знаете, о ком я хочу Вас спросить? — Марлини с каждым разом все сильнее удивлялся познаниям местных жителей и их проницательностью.

— Конечно. — Как ни в чем не бывало, подтвердил хозяин. — Ты пришел узнать о больном. Он лечился у меня. Просил траву, чтобы кровь не текла так сильно. Он часто просил остановить кровотечение. Мы долго лечили его и Бизон тоже. Он пытался изгнать из его тела недобрых духов, которые заставляли его кровь течь быстрее, но ничего не вышло. Душа оказалась загублена и никто не смог бы ему помочь.

— Кто этот человек? Как мне его найти?

— Ты не встретишь его еще много лет.

— Почему? — Возмущенно спросил Питер.

— Он мертв. Умер в прошлую зиму, когда напоролся на вилы в хлеву. Говорят, бесы подложили их ему. Не знаю. Но только жизнь его была очень страшной, а смерть оказалась не лучше. Мы отдали ему все почести, как полагается у нас.

— Он был единственным, кто страдал подобным заболеванием? — Раздосадовано спросил Питер, уже ни на что не надеющийся.

— Я больше никого не знал, но знаю, что в Вашем мире таких много.