– Может быть, вам лучше сесть?

– Спасибо, – повторила она и опустилась на стул напротив хозяина.

– Вы бледны. – В его голосе звучала искренняя озабоченность. – Вам нехорошо?

– Нет. – Она покачала головой. – Просто я не привыкла к скоростному лифту...

– Сколько у вас было выходных, когда вы работали у миссис Бернсайд?

– Мы договорились, что у меня будет один свободный день в неделю, если потребуется. Разумеется, не считая уик-эндов.

– Вас часто освобождали от работы по болезни?

– Ни разу. Я здорова, – твердо сказала она. Дэвид снова внимательно посмотрел на нее, прежде чем продолжить:

– Но если вы хотите работать у меня, мы должны получше узнать друг друга, верно? Вы не возражаете, если я сначала попрошу вас немного рассказать о себе? У вас красивый голос, но вы говорите скорее как англичанка, чем как американка.

Лаура напряглась: она совсем забыла о своем английском акценте.

Видя ее колебания, он спросил настойчивее:

– Так вы англичанка?

– Я родилась в Ливерпуле, но мой отец американец.

– Расскажите мне о ваших родителях.

Она посмотрела на него с удивлением, и Дэвид опять нахмурился.

Лаура вспомнила, что раньше он не интересовался ее происхождением, так что это было не опасно.

– Мой отец был писателем и журналистом, а мать – фоторепортером. Они познакомились и поженились, когда мой отец работал в Ливерпуле. Мы жили там, пока мне не исполнилось пятнадцать лет, а потом переехали в Бостон.

– Вы были единственным ребенком?

– Да. К сожалению, ни братьев, ни сестер у меня нет.

– У вас было счастливое детство?

– Очень! Хотя, может быть, несколько-богемное. Но я всегда ощущала родительскую заботу и ласку.

– Ваши родители до сих пор живут в Бостоне?

Лаура покачала головой.

– Однажды их послали сделать репортаж о пожаре на химическом заводе. Они оба погибли при взрыве.

– Давно это было?

– Когда я училась последний год в колледже.

– Я могу спросить вас, сколько вам лет? Лаура помедлила, потом ответила:

– Скоро двадцать шесть, – и по его лицу поняла, что он считал ее гораздо старше.

– И давно вы работаете няней?

– После того, как бросила колледж, – Ей было стыдно говорить неправду, но ничего не оставалось: ее дальнейшая биография была ему отлично известна.

Зеленые глаза Дэвида Апперли внимательно изучали ее лицо. Его глаза всегда обладали способностью согревать или замораживать. Сейчас он словно почувствовал, что она солгала: взгляд был ледяным.

Минуту помолчав, Дэвид сменил тему разговора.

– Миссис Бернсайд настаивала на том, чтобы вы носили спецодежду?

– Нет, она не любит формальностей.

– Вы не будете возражать, если вам придется надеть ее?

– Нет, – пожала плечами Лаура, хотя такая перспектива ее вовсе не радовала.

– Что побудило вас стать няней?

– Я люблю детей.

Это было правдой: она всегда ощущала привязанность к детям.

Голос Дэвида вдруг стал вкрадчивым.

– Может быть, вы рассматриваете уход за детьми как легкий способ заработать на жизнь?

Это ее возмутило.

– Я никогда так не думала! И должна сказать, что уход за детьми – вовсе не легкий способ заработать на жизнь. Просто мне это нравится.

Он разглядывал ее несколько секунд, показавшиеся ей вечностью, потом спросил, поджав губы:

– А какая профессиональная подготовка у вас есть, кроме того, что вы «любите детей»?

Лаура слегка покраснела.