31

– Когда ты вернёшься?

– В воскресенье. Я же говорил, – мягко отвечает Богдан.

– Ну мало ли, вдруг ты передумал и на денёк раньше к жене приедешь, – тяжело вздыхаю я.

– Не получится, Лия, у меня есть обязательства.

– Понимаю. Вернее, скоро пойму, – сажусь на диван, обнимаю колени руками и наблюдаю за тем, как Богдан упаковывает одежду в чемодан. – В сентябре я пойду в университет, и у меня тоже появятся обязательства. Долг, ответственность, приоритеты. Что там ещё взрослые говорят?

– Взрослые? – усмехается Богдан. – Ты тоже взрослая.

– А ещё и замужняя! Совсем кошмар, – качаю головой, еле сдерживая улыбку. – В школе я ответственной себя не чувствовала, все эти экзамены, олимпиады, подготовки к внешнему тестированию не вызывали во мне страха или волнения. Наверное, потому что я из под палки училась, лишь бы отцу угодить. А вот университет – это совсем другая реальность. Мне уже страшно! Я очень боюсь совершить какую то ужасную ошибку, облажаться перед группой или преподавателями.

– Без ошибок нет роста, – возражает Богдан. – Плохо, когда их нет.

– Никто не любит ошибаться.

– Да. Но знаешь, в начале своей врачебной деятельности я столько ошибок наделал – не хочу даже вспоминать.

– Ты? Серьёзно? Ты же лучший хирург клиники, – удивлённо моргаю я. Он шутит?

– А как ты думаешь, почему я стал одним из лучших? – Богдан присаживается рядом, и я тут же льну к нему, голову на плечо кладу и жмурюсь от тепла, разливающегося по телу.

– Не знаю. Много учился?

– Не без этого, конечно. Но ещё с детства я понял, что работа над ошибками – это не унизительно или плохо. Это то, что делает тебя лучше.

– Сам понял?

– Нет, отец меня этому научил. В школе я не боялся плохих оценок, выговоров от учителя или директора, руку всегда поднимал, даже если в ответе не был уверен.

– А на меня орали, если я получала тройку, – вздыхаю. – Когда у меня будут дети, я ни за что на свете не буду на них кричать! Потому что знаю, как это бывает неприятно.

– Ты уже о детях думаешь? – Богдан смотрит на меня с доброй улыбкой, его глаза горят любопытством.

– Нет, ты что? Рано ещё! Но когда нибудь они у меня будут?

Ну вот какая девушка в здравом уме будет говорить своему мужчине о детях спустя три недели отношений? Только я! Ляпнула, не подумав, теперь надо разгребать. Но Богдан не выглядит ошарашенным или напуганным, скорее – довольным и чертовски спокойным.

– Конечно, будут, – кивает он.

– А ты… хочешь детей? – спрашиваю я, решив, что помирать – так с песней. Всё равно хуже не будет.

– Да, – не задумываясь, отвечает Богдан.

Так, какие то мы уж слишком страшные темы затрагиваем, нужно срочно исправляться.

– А ты будешь присылать мне фотки? Интересно же, что там за клиника.

– Что ещё тебе интересно?

В каком номере поселится Агата? Будете ли вы с ней ужинать вместе, сидеть рядом на конференциях, поддерживать друг друга перед выступлениями? Зайдёт ли у вас речь о чём нибудь интимном, очень личном? Попробует ли Агата тебя соблазнить?

Эти и ещё десятки других вопросов терзают меня уже который день, но задавать я их не стану. Я учусь доверию. И сдержанности.

Богдан сканирует меня пытливым взглядом, он будто чувствует, что происходит в моей ревнивой голове. Я улыбаюсь и киваю.

– Да, мне интересен город, в котором ты будешь. И гостиница. И рестораны.