– Серёж… – шепчу онемевшими губами. – Не оставляй меня…

– Котёнок, всё будет хорошо, – он подходит ко мне, целует в щёку, а затем быстро удаляется. Такое ощущение, что он еле сдерживается, чтобы не убежать.

– Испарился твой защитник, – издевательским тоном произносит Асманов. Кажется, он получает удовольствие от чужих страданий. Усмехается, внимательно меня разглядывает.

– Я никуда с вами не пойду.

Мой голос звучит жалко, от едкого разочарования тяжело дышать. Мне почти не страшно, я слишком зациклена на предательстве Серёжи. Он ушёл, он бросил меня. Как так можно? Вряд ли бы он победил двух амбалов Асманова, но он даже не попытался что то сделать! Я хотела переехать к нему, мечтала о нашем совместном будущем, а он вот так легко всё перечеркнул. Слёзы наворачиваются на глаза, я смотрю в пол и часто моргаю, чтобы никто их не увидел.

– Идём за мной, – приказывает Асманов. – Только без глупостей, не пытайся сбежать. Мои ребята церемониться с тобой не будут.

Делаю шаг, второй, третий. Мы проходим мимо ресторана, звуки весёлой музыки звучат как изощрённая насмешка. Люди отдыхают, пробуют вкусные блюда, танцуют и смеются, а меня ведут непонятно куда два мужика и владелец борделя.

Я готова молиться всем богам о спасении! Если Рустам передумает и отпустит меня, я больше никогда не буду совершать глупости. Выйду замуж за сына Аркадия, уеду в столицу, поступлю в университет и навсегда забуду об этом кошмаре. И о Серёже, и о своих разбитых надеждах. Папа, папочка, где ты? Почему я не взяла трубку, когда ты звонил?

Бросаю умоляющий взгляд на администратора гостиницы, но девушка быстро отводит глаза. Охранник тоже никак не реагирует, хотя он, наверное, понимает, что здесь происходит.

Всем плевать. Никто меня не защитит.

– Рустам Давидович, подождите!

Отец? Ушам своим не верю! Папа здесь, запыханный, бледный, он подходит к Асманову и что то ему говорит. В висках стучат молоточки, я не разбираю половину слов. Прижимаю руки к груди, смотрю на отца и чувствую, как по щекам катятся слёзы.

Рустам поворачивается к телохранителям, после чего один из амбалов грубо хватает меня за руку и тащит обратно, к тому самому диванчику, где я сидела несколько минут назад. Время тянется бесконечно. Я вся трясусь, словно в лихорадке, страшные мысли лезут в голову: вдруг Асманов покалечит папу, а потом вернётся за мной? Отец ведь не всемогущий, он не умеет драться, а ещё у него слабое сердце.

Не знаю, сколько проходит минут или часов, но наконец то я вижу папу. Он приближается ко мне, кивает на выход. Амбал нас не останавливает, Асманов с охранниками не бежит следом. Я с трудом поспеваю за отцом, ноги не слушаются, пару раз чуть не падаю, наступив на проклятые камушки. Папа открывает двери нашей машины и пихает меня внутрь. Я не обижаюсь на его грубость, интуитивно чувствую, что сейчас лучше помалкивать.

Отец давит на газ, кажется, мы превышаем допустимую скорость, отчего под ложечкой неприятно сосёт. Я приоткрываю окно, жадно хватаю ртом душный летний воздух. Слёзы безостановочно текут по лицу. Папа спас меня. Неужели с Асмановым можно договориться? Что отец пообещал в обмен на мою свободу?

– Пап, прости меня… Напрасно я сбежала.

– Не сейчас! – резко произносит он. Лицо сосредоточенное, а руки так сильно сжимают руль, что даже костяшки побелели.

Дома отец первым делом идёт в мою комнату, открывает шкаф и достаёт оттуда чемодан. Бросает его на пол, приказывает:

– Собирай вещи.