Мэгги налила себе в кружку кофе и, обхватив ее обеими руками, постаралась согреться. Она пыталась не прислушиваться, как Арчи принимает душ, отгоняя нескромные мысли о его стройном теле под упругими струями воды.

Он находился в ее доме только двенадцать часов, но ему уже практически удалось свести ее с ума. Она почти не спала, зная, что он рядом, за стеной, представляла, как он лежит, раскинувшись поперек двуспальной кровати, которая казалась для него слишком маленькой.

Слыша, как он ворочается, Мэгги ощущала какую-то странную неприязнь. Она не делила свой дом ни с кем в течение трех лет и не была уверена, понравится ли ей это сейчас. Браун своим визитом нарушил не только установившееся течение ее жизни, но и душевное равновесие.

Последние слова, которые он произнес перед тем, как закрыть за собой дверь в комнату для гостей, были о намерении утром выработать совместный план поведения. Мэгги показалось, что выражение лица и слова Арчи не относились ни к Уоттеру, ни к ее драматичному положению. На вопрос Мэгги, каким образом Уоттер обнаружит, где она находится, Арчи, устало улыбнувшись, коснулся ее щеки тыльной стороной ладони и ответил: «Все в жизни должно совершаться по какому-то определенному плану».

Почувствовав, как кровь прилила к лицу, Мэгги вдруг подумала, что, возможно, этот агент ФБР приехал к ней не только потому, что получил задание ее защищать. Постоянно встречаясь с Арчи взглядом, она замечала в глубине его карих глаз вспышки каких-то невысказанных чувств.

Как можно оставаться спокойной и невозмутимой, когда он смущает ее? И вообще жизнь с ним под одной крышей — это самая большая опасность для ее с таким трудом обретенного покоя.

Звук льющейся воды резко прекратился, и стало слышно, как Арчи что-то тихо насвистывает. Как он смеет так беззаботно вести себя? Ведь на карту поставлена ее жизнь, а он словно собирается на воскресный пикник.

— А вот и я…

Мэгги смутилась, поскольку, задумавшись, пропустила момент появления гостя.

— Ты ходишь, словно привидение, — недовольно заметила она.

Увидев Брауна свежим, энергичным и вместе с тем каким-то уютным, она почувствовала раздражение, ибо сама не могла похвастаться, что выглядит так же.

— Можно мне тоже чашку кофе? — спросил он, протягивая руку к чайнику.

Мэгги молчала. Ей казалось, время остановилось. Прошедшая ночь с колышущимися в углах спальни тенями тянулась бесконечно, потому что рядом, в соседней комнате, спал мужчина, с которым были связаны, возможно, самые приятные воспоминания ее жизни. Но при ярком свете утра прошедшие три года уже не казались длинными. Как и тогда, Арчи стоял перед ней и спрашивал о кофе.

— Можно?..

Встретившись с ним глазами, Мэгги ясно прочла все то, что им не было высказано. У нее появилось странное ощущение, что из комнаты выкачали весь воздух, и она очутилась в вакууме. Мэгги тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Она уже не та, что прежде. После трех лет упорного создания новой жизни, пусть даже основанной на лжи, она стала чувствовать себя спокойно и в безопасности. А чувства, которые вызывал стоящий перед ней человек, стали первым толчком для возврата в хаос.

Что же еще могло случиться? Ведь все умерло с ее вторым рождением. Несмотря на внутреннюю потребность, у Мэгги не было никого, кому она могла бы безоговорочно доверять. Джек исчерпал ее доверие до последней капли, а целиком и полностью положиться на человека, который три года назад всего-навсего тебя поцеловал, — глупо.

Поставив свою кружку на стол, Мэгги достала еще одну и быстро наполнила ее темной жидкостью.

— Я не помню, какой кофе ты пьешь, — спохватилась она, не глядя на Арчи.

— Горячий, — усмехнулся он.