— А что, Марта Виссарионовна, стучаться вас в детстве не учили? — Дарья повысила голос, что позволяла себе очень редко. Обычно она все и всегда контролировала, свои эмоции в том числе, но сейчас словно все катилось к чертовой матери.

— Мне показалось, вы меня звали, — сказала женщина, смутившись. Вообще она была какой-то непутевой, что ли. Как учительница начальных классов, которая была у Даши в школе. Ученики ходили на головах, смеялись и играли прямо на уроке, а она только тихо повторяла: «дети, успокойтесь». У нее даже вид был такой же, волосы, собранные в нелепую шишку, и постоянные деловые костюмы. Здесь, на острове, в небольших быстровозводимых коробках, больше похожих на строительные вагончики, нежели на дома и лабораторию, эти наряды смотрелись очень нелепо.

Дарья уже чувствовала, как из нее пытается вырваться ругательство, но в этот момент в кабинет ворвался Никита и, силой вытолкнув любопытную помощницу в коридор, закрыл дверь.

— Она ожила, — сказал он шепотом Дарье, округлив свои и без того огромные глаза.

— Кто? — непонимающе уточнила она.

— Маруся ожила, — по слогам так же шепотом сказал Ник и добавил: — Мы сделали это.

— Не может быть, — Дарья вскочила и начала ходить по маленькой комнате. Так как делать было это неудобно, она постоянно натыкалась на разные предметы и сбивала их с места. Видимо, отреагировав на постоянный звук падающих вещей, назойливая помощница постучалась в дверь и, не открывая ее, спросила:

— Дарья Дмитриевна, у вас все в порядке?

— Да, Марта Виссарионовна, — прокричала она в ответ и, чтоб отослать подальше назойливую тетку, попросила: — Сходите, пожалуйста, в столовую, принесите мне пару бутербродов, что-то я проголодалась.

— Ну конечно, уже обед, а вы еще маковой росинки во рту не держали, — недовольно пробубнила помощница и вышла из домика, служившего для группы офисом.

— Так, — сказала Дарья, — давай по порядку.

— В тот день, когда у нас пропал препарат, я делал укол Марусе и ее парализовало, ну просто лежала и смотрела в одну точку, что не свойственно, как ты понимаешь, для крысы, — говорил сбивчиво Ник, — она не умерла, все ее рецепторы работали нормально. Маруся была словно пластилин. Ее можно было положить, посадить, да хоть что с ней сделать, так она прожила два дня, а потом сдохла.

— И я сказала тебе ее закопать где-нибудь подальше, — напомнила молодому человеку Дарья.

— Да, но как только ее сердце остановилось, я ввел ей препарат еще раз.

— Вот этого я не знала. Слышишь, Ник, а может, он у нас и не пропадал, может, ты просто заколол до смерти им бедную Машку? — сделала предположение Дарья.

— Обижаешь, — ответил молодой человек, — ты же меня сто лет знаешь, я бы никогда.

— Ладно, дальше, — смилостивилась над ним девушка.

— Ну так вот, чуда не произошло, и Машка так и лежала бездыханно. Я ее в клетке поставил в коридор у двери, решив, что сделаю это завтра. А на следующий день первое убийство, полицейские со своими вопросами. Затем мы погружались в Байкал за новыми экземплярами, чтоб не останавливать эксперимент, потом выделяли вещество. Следом второе убийство на острове, короче, честно, я забыл про Машку. Сегодня утром услышал жуткий писк, выхожу, а она живехонька. Голодная и визжит, еды просит. Когда она ожила, в тот же день или только что, я не знаю.

— А это точно она? — засомневалась Даша. — Никто из группы над тобой не подшутил?

— Да ты что? — обиделся вновь Ник.