Значит, это твоих рук дело? – возмутилась я. Дару речи помог вернуться гнев, пришедший на смену ужасу. – Да кто вы такие, в конце концов?!

  Не повышайте здесь голоса,   стальным тоном приказала Ольга Алексеевна. Тихо, но так, что не подчиниться было невозможно. – Напугаете девочку. Руфина?

Гадалка замотала головой и попятилась. Поэтому ответила Руфининой начальнице я. Вернее, задала вопрос.

  Почему ваша девочка рисует несуществующую аварию? Она знает про глюки таксистов?

  Что? – зеленые глаза женщины растерянно заморгали. – Какие таксисты? Руфина, объясни, что тут случилось?

  Не знаю, Ольга Алексеевна,   пролепетала гадалка. Пятиться больше было некуда, филейная часть девушки уперлась в шкаф, поэтому Руфина попыталась ретироваться бочком. Но под строгим взглядом кошачьих изумрудных глаз прекратила позорное бегство и, вытянувшись струной, зачастила. – Не понимаю, причем тут таксисты. И про Верочкин рисунок не в курсе. Но с ней,   девушка осторожно кивнула на меня,   точно что то не так. Я увидела явный след магии. А еще… еще…   гадалка перешла на жуткий шепот, пробравший меня до костей. – Она пересекалась с Литвиновым. Дважды.

  Что о о? – Ольга Алексеевна сделала неловкий шаг назад и схватилась за сердце. – Быть не может! Мы столько лет о нем не слышали! Даже не были уверены, что…

  Он жив,   мрачно констатировала Руфина, и мне показалось, девушка не прочь осенить себя крестом. – В первый раз произошла случайная встреча. Целью была не она. Но во второй раз Литвинов целенаправленно изучал ее. И все окружение тоже. Но, кажется, так и не понял, что дело в ней.

  Какое дело? – спросили мы с начальницей одновременно. Признаться, осточертело, что они говорят обо мне, словно я пустое место, или настолько тупа, что не способна уловить тревожного смысла беседы.

  Не знаю,   Руфина нервно повела плечами. – Это не моя весовая категория. Она умеет маскироваться, хотя и не понимает этого. Разобраться под силу только Алексею Даниловичу.

  Я тебя поняла,   кивнула Ольга Алексеевна и посмотрела на меня сочувственно. – Послушай внимательно, девочка. Я понимаю, ты сейчас чувствуешь себя, мягко говоря, странно. Но тебе стоит задержаться. Вокруг тебя происходят нехорошие вещи. Но мы можем все выяснить и помочь.

  Бросьте,   отмахнулась я, рассмеявшись нарочито беспечно. – Я не из тех, кто покупается на дешевые спектакли. Вы не выудите из меня ни копейки. Не поверю, что у меня проблемы со здоровьем или, что моя жизнь в опасности. Я не нуждаюсь в вашей магической  помощи, ясно?!

  О! Еще как нуждаешься, милочка. Иначе бы не нашли вход в наш магазин.

  До свидания! – огрызнулась я и пошла к выходу мимо белокурой девочки, переставшей обращать на нас внимание. Она сидела на полу и старательно размазывала пальчиком нарисованную серебристую машину.

  Но Ольга Алексеевна! Как же…   запричитала гадалка.

  Нет, Руфина,   отрезала начальница. – Пусть идет. У нас нет права ее задерживать и вмешиваться в судьбу, пока она сама не захочет.

Меня передернуло, и я ускорила шаг, мечтая поскорее оказаться на свежем воздухе, где нет места странным теням, самопишущим перьям и безумным разговорам. Улица встретила все тем же ярким солнцем, словно провела черту между двумя мирами. Под впечатлением необычного происшествия я почти физически ощутила, что миновала некую грань, но тут же отбросила мысль, как сумасшедшую.