Второй бокал пошел легче. Третий, почти как сок. По телу разлилось приятное тепло, в голове изящными спиральками принялся закручиваться воздушный туман. Я вспомнила детство и вытянулась на полу. Ребенком я обожала лежать рядом с включенной елкой в темной комнате и любоваться. Но не хвойной красавицей, а тенями от гирлянд на потолке. Буйное воображение трансформировало мохнатые лапы ёлки и круглые бока игрушечных шаров, создавая сказочные сюжеты. Сегодня фантазия откликнулась не хуже, показывая, словно диафильм, полузабытые истории. Вот Змей Горыныч идёт в наступление. Вот Кощей кудахчет над драгоценной иглой. А вот царевич скачет, чтобы разбудить сладким поцелуем спящую красавицу. А она спит… спит… спит…

Еще один сказочный персонаж, прятавшийся за широкой спиной игрушечного Деда Мороза, подкрался незаметно, плеснул в глаза теплого молока и легонько подул на макушку, чтобы сместить центр тяжести. Я моргнула несколько раз, медленно, пытаясь растворить наваждение, но быстро сдалась в неравной борьбе со сном. Зато стало так легко, будто спина обрела настоящие крылья.

        Была зима. Изо рта вырывался густой пар, но я не чувствовала холода. Бежала, что есть мочи с непокрытой головой и в расстегнутой шубке. Сердце колотилось, желая выпрыгнуть, а если не получится – взорваться.      

        Успеть! Успеть! Успеть! – стучало в разгоряченных висках.      

        Поздно. Поздно. Поздно! – зловеще шептал кто очень злобный в голове.      

        Страх проник в каждую клеточку. Я физически ощущала, как он поглощает меня, связывает прочными нитями спираль за спиралью, словно закутывает в кокон. Но в отличие от будущей бабочки, мне выбраться не суждено. Я кожей чувствовала необратимость события, которое пыталась предотвратить. Так уже было однажды – три года назад – когда я вошла в тихую темную квартиру, где должны были ждать моего позднего возвращения… Но не ждали… Не могли…      

        Здесь – на знакомой центральной улице, тоже было нереально тихо. Только снег скрипел под сапожками, приминаясь безжалостными подошвами, продавливаясь острыми каблуками. Только тяжелое дыхание вырывалось из напряженных легких. Боже, который час? Зимой границы вечера и ночи расплывчаты, дать подсказку способно лишь количество машин на магистралях. Но в миллионном мегаполисе никогда не бывает абсолютной тишины. Тишины свободной от технических звуков. Тем более такой неправильной. Звенящей.      

        Я точно не знала, почему выбивалась из сил. Но чувствовала нутром: кто то ждет моей помощи. Кто то близкий, попавший в беду. В такую, которую почти невозможно отвести. Дается лишь одна попытка. Не безвозмездно, нет. За нее придется заплатить. Двойную цену…      

        До нужного перекрестка, оставалось метров сто. Надо собраться, не позволить одеревеневшим ногам замедлиться. Я способна закончить путь. Добежать. Но отчего это место навевает тоску, похожую на волчий вой? Какие жуткие ассоциации пытается вызвать? Я была здесь. Недавно. Пыталась что то разглядеть вон там – на тротуаре. Что то нехорошее. Но что?!      

        Ответ пришел вместе с громом, жаждущим разорвать в клочья черное небо.