А звонок? Его отследили?

  Звонила женщина с мобильного, украденного три дня назад у студентки в кафе. Владелица заявление написала. Теперь телефон недоступен.

  Значит, не старшеклассник шутник. Заранее готовились.

Глеба Вениаминовича ждали у входа. Взгляд крепкого лысеющего мужчины изучающе недоуменно скользнул по мне, сыщика удостоили уважительного кивка. Я сделала вывод, что это не упомянутый друг. Тот поздоровался бы иначе, и моему присутствию б не удивился. Зал ожидания, по которому сновали люди в форме, мы миновали молча, как и коридоры, ведущие вглубь здания.

Нужную дверь охраняли двое верзил с оружием в кобуре. Провожатый подарил им красноречивый взгляд, и нас с Глебом Вениаминовичем пропустили внутрь. Без доклада.

  Подождите снаружи.

Приказ прозвучал сухо, ни единой властной ноты. Но в то же время жестко, такого ни за что не посмеешь ослушаться. Требование предназначалось троим мужчинам в комнате. Они серыми тенями скользнули прочь, я не успела выхватить взглядом лица. Его притянули другие персонажи: тот самый друг с пепельными, зачесанными назад волосами и парень в наручниках чуть моложе меня   спокойный, словно выхлестал всю упаковку хваленных антидепрессантов. Слишком спокойный для того, кто парализовал работу аэропорта и вот вот за это поплатится.

  У вас пять минут,   объявил друг сыщика.   Пока он не сказал ни слова.

Глеб Вениаминович не счел нужным представлять нас друг другу, а я не рискнула рассматривать незнакомца. Хватило первого впечатления: сжатые губы и глубокие вертикальные морщины на лбу говорили о многом. Я шагнула к задержанному, заглянула в светло карие глаза. Черные волосы спутались, ворот рубашки перекосился. Парень чуть сутулился, но не под гнетом обстоятельств. Он не удостоил меня взглядом, словно невидимку.

«Готова поработать? »   мысленно спросила я Миру.

«Как скажешь »,   донеслось в ответ без промедления.

Я не испытывала ни капли волнения. Прежде спина бы покрылась липким потом под пристальным взглядом двух пар глаз мужчин, мастерски владеющих искусством прожигать насквозь самых несговорчивых собеседников. Но я физически ощущала силу. Она бежала по венам вместе с кровью, достигала нервных окончаний. Несла уверенность и мощь. Не разрушительную. Жизнеутверждающую.

  Кто ты?   поинтересовалась я строго.

Исключительно для «протокола», ответа я не ждала.

Задержанный криво усмехнулся. В уголке губ надулся крохотный пузырь.

  Я тебе не по зубам.

  Ошибаешься.

Я ловко положила ладонь, но не на грудь, как в прошлые разы, а на лоб. Парень дернулся и затих, закрыл глаза, как ребенок, погружающийся в дневной сон. Мне не требовалось задавать вопросы, выискивать ответы и разбивать стены. Кирпичная кладка разлетелась сама, будто декорация из папье маше. Я вошла в чужие воспоминания, как острый нож приникает в подтаявшее сливочное масло. Сама стала частью памяти.

Что ты забыл в аэропорту с чужими документами? Кто то прислал. Зачем? Кто? Мысли неслись в голове со скоростью света и моментально тянули нужные нити: женщина в темных очках, подсевшая на переднее сидение неприметного серого авто, пачка денег, никакого электронного следа.

«Я организую суматоху, действуй быстро. Оставшуюся сумму получите с напарником после дела ».

«Странный план »,   бросил он небрежно.   «Хотите кого то попугать ?»

Она усмехнулась. Криво. Опасно.

«Напомнить о себе ».

Мне не узнала сообщницу парня. На первый взгляд. Но что то в выражении лица, в интонации тянуло в прошлое   на поиск в среди миллиардов вспышек ту единственную, что связана с ней.

Вибрация чужого мобильного потревожило навязчивым насекомым, но я не отпустила плетение, краем глаза заметила, как Глеб Вениаминович вышел из кабинета, приложив телефон к уху.