Пальцы, взявшие Ренатину верхнюю одежду, разжались.

  Какая я неловкая,   проговорила я невинно, не торопясь поднимать пальто с пола. Пришлось наглой девчонке самой наклоняться. К счастью, наши матери успели проследовать в зал и не увидели красноречивой сцены.

Опасения родительницы насчёт нестандартного обеда, разрешились быстро. Мариша попыталась, было, высказать своё фи. Но доча, едва увидев на столе роллы, выдохнула короткое слово «прикольно!» и даже позабыла о моей выходке в коридоре. Матери пришлось оставить ядовитые замечания при себе, раз Рената неосмотрительно выразила восторг.

Едва сели за стол, заклятая матушкина подруга, приступила к любимому занятию   обильному поливанию грязью всех общих знакомых. Верная себе доча неизменно вставляла свои пять копеек, вдохновенно опуская в соус роллы. А у меня кусок в горло перестал лезть в первые же минуты. Мариша вспомнила сотрудницу с предыдущей работы, с хихиканьем рассказывая о случившемся с ней конфузе. Дамочка приехала в кафе на встречу экс коллег в блузке наизнанку.

И дело было не только в издевательском тоне бывшей папашиной воздыхательницы. Гадюка нарочно «запамятовала», что упомянутая общая знакомая приходилась тёткой моему убитому жениху Антону.

  А как поживает ваш сбежавший муж?   спросила я, нацепив на вилку кусок соленой рыбины.   Слышала, живёт с новой девицей. Ровесницей Ренаты.

Доча поперхнулась белым вином, Мариша застыла, а маман всплеснула руками.

  Яна, там, наверное, пирог погрелся!

Я бросила смятую салфетку в тарелку и покинула зал, напевая под нос песню из «Бременских музыкантов». Ту, в которой разбойники собираются на дело. Чтобы блондиночка поняла, что открывать рот сейчас не стоит. Иначе тарелка с рыбой окажется на голове. Я бы не поленилась повторить подвиг Дины, украсившей макаронами шевелюру Алёны.

Увы, прийти в себя в одиночестве, не дали. Маман прискакала на кухню резвым галопом.

  Ты издеваешься?   зашипела она, изображая вредную гусыню.   Я понимаю, что Мариша перегнула палку, но ты тоже хороша!

  Плевать,   процедила я, доставая разогретые куски пирога из микроволновки.   В следующий раз будет головой думать, а не другими местами, для этого не приспособленными.

  Яна!   задохнулась мама.   Ради бога, веди себя прилично! Обед только начался!

Продолжить «познавательную» беседу не позволил городской телефон, залившийся соловьиной трелью. Этот звук в последнее время стал чужеродным и каждый раз заставлял вздрагивать. Слишком уж редко агрегат теперь подавал признаки жизни. Большинство знакомых предпочитали звонить на сотовые.

Уверенная, что спросят родительницу, я сильно удивилась, услышав голос Глеба Вениаминовича. Захотелось ущипнуть себя. Вдруг мерещится со зла?

  Яна, извини за беспокойство,   проговорил сыщик.   Пришлось пробивать твой номер. А что делать, если ты демонстративно не берешь мобильный.

  А?   я удивленно посмотрела на сиротливо лежащий телефон на трюмо. Взяла в руки и смачно выругалась, обнаружив десяток пропущенных звонков.   Это не я!   объявила в трубку.   Мама звук отключила. У нас гости, и она на взводе.

  Ясно,   буркнул Глеб Вениаминович, не понаслышке знавший особенности нашего семейства. Чего только кляуза Ярославы на бывшего разлюбезного и его подружку стоила! Не говоря уже о походах к шарлатанкам и Семочкином форде.   Яна, нам нужно встретиться. Срочно.

  Но...

  Боюсь, дело не терпит отлагательств. Это касается Дамира, с которым ты общалась возле больницы.