Я посочувствовала дизайнеру и постаралась абстрагироваться от всего на свете. Свой материал тоже следовало доделать. Неожиданно для себя самой я принялась воплощать задуманное с такой лихой скоростью, что девчонки обзавидовались. Но я, бойко барабаня по клавиатуре, не замечала ни изумленных взглядов коллег, ни чернеющего неба за окном. Достучаться до моего углубившегося в работу сознания удалось лишь тёте Тоне, пришедшей убираться, пока народ не разбежался, оставив её наедине с призраком. Она быстро согнала меня с теплого насиженного места, чтобы помыть пол.

  Как ваша Наталья Оскаровна поживает?   поинтересовалась уборщица у Фариды, пока я застыла с чашкой в руках между двумя столами   новоявленным Ленкиным и обеденным, где обитали чайник и всяческие вкусности, купленных на общие деньги. Их с нас дважды в месяц неустанно взимала Кадрия.

  Оскаровна поправляется,   отозвалась соседка по парте, сладко потягиваясь.   Но я слышала, она не хочет сюда возвращаться. Поставила начальству ультиматум: выйдет при условии, что мы переедем до её выздоровления. На новое место, где нечисть не водится.

  Я её понимаю,   закивала Антонина, уронила швабру под мой, уперла руки в бедра и принялась частить.   Что ни день, так происшествие. Позавчера у вас дела жуткие творились. Вчера лампочки мигали по всему второму этажу. Сотрудники с перепуга разбежались, да так, что дверь на лестницу снесли. А сегодня с утра у стоматологов на четвертом ЧП...

От неожиданности я пролила на себя остатки чая.

…Пришли на работу, а у них техника свихнулась. Включилась сама по себе. Гудит. Без врачей готова зубы сверлить. Ужас! А потом взяла и успокоилась. Будто не было ничего. Они сначала не хотели открываться, но уйма народа была записана. Остались, хотя и тряслись осиновыми листами. И девочка медсестра, и сам доктор. Ох, надеюсь он дрожащими руками никому челюсть не свернул.

Я нервно хихикнула и заработала сердитый Ленкин взгляд. Подумаешь! Имею право позлорадствовать. У меня с ангелоподобным Даниилом свои счёты. Не добившись серьезности от меня, Ивушкина глянула исподлобья на Антонину и сумела пронять немым укором. Да так, что уборщица ойкнула, закрыла рот и, выудив из под моего стола орудие труда, приступила к непосредственным обязанностям.

  Может, и впрямь по домам? Всё равно настрой сбили,   предложила я, зачарованно глядя, как швабра ловко ерзает под поднятыми ногами Фариды. Обозленная на технику соседка не потрудилась освободить для Антонины территорию, а та, вычислив бурю по грозно сведенным черным бровям, не рискнула спорить.

  А Галина?   попыталась охладить мой пыл Кадрия.

  Скажем, нас призрак выгнал,   неудачно пошутила я и едва увернулась от пущенной в голову деревянной фигурки, оставшейся от сбежавшей Алсу и перешедшей во временную собственность Лены.

Игрушка чирикнула меня по волосам, ловко перепрыгнула через плечо уборщицы и ускакала в угол   к мусорному ведру. Все ахнули в унисон. Швабра тети Тони вторично приземлилась на пол, а испуганная владелица пыталась что то оскорбленно пропыхтеть, но покрасневшая от возмущения Кадрия её опередила.

  Не дури!   приказала она Ивушкиной, а заодно и мне погрозила пальцем.   Ох, Янка, не ко времени нечисть вспоминаешь. Как бы чего...

Конец пророчества дизайнера потонул в громком рычании Фариды, решившей взять реванш и поквитаться с персональным компьютером, причем, за все обиды сразу. Острый носок туфли прицельно лягнул системный блок, кулаки безжалостно замолотили по клавиатуре.

  Чтоб ты провалился!   пожелала соседка по парте от души.

И сразу, как положено в классическом фильме ужасов, зловеще замигали лампы. До боли в глазах. И колик в животе.

  Я тут ни при чем!   принялась оправдаться Фарида, пока я, щурясь от бьющей в глаза иллюминации, оглядывала кабинет.