Они украдкой предложили друзьям поселиться у них, и те решили воспользоваться случаем. Судя по слабо завуалированным угрозам Мемора, другого выбора у них попросту не было. Жизнь в лудус внезапно сильно усложнилась, и наличие места, где можно было спокойно спать, несколько облегчало положение. Ромулу, как ни странно, фракийцы показались забавными. Отон был высоким тощим аскетом. Полноватый женоподобный Антоний виртуозно владел мечом.

— Мемор все еще злится? — Бренн, оказывается, услышал слова ланисты. Галл лежал на соломенном тюфяке, после сражения он проводил так почти все время. — Гад.

Ромулу никак не удавалось хоть немного поднять другу настроение. Даже своими размышлениями о восстании, которыми он мог поделиться с Бренном, лишь когда они оставались наедине.

— Он никогда еще не отбирал у меня Асторию.

— Секст присматривает за нею.

— А, что там… Старый мерзавец все равно рано или поздно постарается ею попользоваться, — мрачно сказал Бренн. — Прямо не знаю, что и делать. Как же тут паршиво! — Он театрально закатил глаза, точь-в-точь как это делал Антоний, когда волновался.

— Они неплохие люди, — отозвался Ромул, невольно рассмеявшись уморительной гримасе, и оглянулся на дверь. К счастью, фракийцы упражнялись во дворе. — Все равно никто нас к себе не возьмет. Секст же не смог.

— Верно. И фракийцы тоже рискуют из-за нас головами. — Из прочих гладиаторов никто не решался иметь с ними дела. — Но я же свихнусь, сидя тут.

— Потерпи неделю-другую, — сказал Ромул, сам не веря своим словам, — и все успокоится.

— Незнаю… Мемор, сволочь, злопамятен. — Галл тяжело вздохнул. — Не удивлюсь, если к тому времени станет еще хуже.

— Мы могли бы устроить ему кое-что. — Ромул выразительно ткнул рукой перед собою.

— Ну и кто с нами пойдет?

— Испанец, наверно. Помнишь, что он говорил после боя?

— Получается трое, — мрачно отозвался Бренн. — Против всего Рима.

— Остальные скиссоры тоже, наверно, пойдут за ним.

— Успокойся, — еще мрачнее посоветовал галл. — Сам же говорил, что планы должны быть реальными.

— Тогда давай поговорим с Секстом!

— Если мы это затеем, нам точно конец.

— Наверняка, — отозвался Ромул, пожав плечами. И добавил, прислушавшись к ветру: — Ну и что? По крайней мере, умрем свободными.

Бренн вдруг вскинул голову:

— Если даже ничего не получится, мы сможем уйти из Италии. Спартак ведь именно так хотел поступить. Уйти далеко. Куда Рим не дотянется.

Загорелое лицо галла оживилось: слова юноши встретили отзвук в его душе.

— Вот это другой разговор! — Его глаза сверкнули. — Шесть лет я дожидался, когда боги дадут мне знак. — Он поднялся на ноги и отвесил Ромулу дружескую затрещину. — И они его послали — через тебя!

Ромул обрадовался перемене настроения друга.

— Как же давно я не дышал вольным ветром, не охотился в лесу. — Бренн все больше оживал. — Пошли искать скиссора.

— Завтра, — остановил его Ромул. — Мемор собирается на рынок за новыми гладиаторами. — Погибших бойцов было легко заменить, от этого гнев юноши разгорался с новой силой.

— Ладно.

Ромул твердо кивнул.