Я уж было подумала, что и нас сейчас пошлют в обратном направлении, и, честно говоря, ничуть бы не огорчилась, с удовольствием променяв вечер в окружении пьяных малолеток на романтическую прогулку с Камилом. Но стоило секьюрити взглянуть на моего спутника, как он тут же посторонился. Возмущению тинэйджеров не было предела.

Закручивающаяся петлей лестница казалась бесконечной. Мы спускались под землю, а навстречу нам неслись дьявольские аккорды метала. В какой-то момент мне даже захотелось заткнуть уши. Н-да, это вам не гламурные вечеринки у Изки и не шумные студенческие посиделки на берегу озера с гитарой и пивом.

Внутренний интерьер клуба полностью соответствовал его названию. Хотя бы одно светлое пятнышко. Но нет. На высеченных из камня стенах висели факелы, выхватывающие из темноты лишь небольшие овалы, бетонный пол устилал сизый дым. От спертого воздуха голова начала кружиться, музыка бутылочными осколками впивалась в сознание. Ненадолго я впала в прострацию, заметив раскрытые гробы, ровными рядками стоявшие вдоль стен. Приглядевшись повнимательней, поняла, что это не домовины, а своеобразные диванчики. Возле некоторых находились столы, ножки которых имитировали человеческие кости.

Нечего сказать, славное местечко. Я бы им посоветовала еще дюжину черепков насадить на колья.

В общем, проторчав в необычном заведении минут пять, мне нестерпимо захотелось на свежий воздух. Вот только Камил, похоже, уходить так скоро не собирался. Словак здесь был в своей стихии. Протискиваясь к барной стойке и волоча меня за собой, он с наслаждением подпевал зверской наружности исполнителю, рвущему гланды на небольшой возвышенности, сколоченной из грубых досок.

— Привет, Камил! Привет, загадочная спутница моего друга. — Расчищая себе дорогу локтями, к нам спешила невысокая брюнетка. Одетая в черное балахонистое платье, с бледной кожей, ярко подведенными глазами и губной помадой под цвет волос, она очень гармонично вписывалась в окружающую обстановку. Остальные клабберы были одеты под стать ей и больше походили на членов какой-нибудь секты. Одна я в светлых джинсах и мятного цвета маечке белой вороной маячила на фоне всех этих готично обряженных личностей.

— Нэла, мой близкий друг, — представил мне свою знакомую Камил. — Это Эрика, я тебе о ней рассказывал.

— Все уши прожужжал, — весело подтвердила девушка, тоже хорошо изъяснявшаяся на венгерском, и продолжила меня разглядывать.

«Наверное, подружка по вузу», — догадалась я.

— Извини, мы на минуту. — Камил ухватил брюнетку за локоть и отвел в сторону.

До меня донесся неясный шепот:

— Даже не думай сейчас разрушать мой морок. Иначе все испортишь!

— Я что, по-твоему, такая дура, что не могу отличить истинное чувство от чар?! — возмутилось дитя готики. — Мне твоя искусственная любовь и нафиг не нужна!

Потом сто раз ругала себя, почему не обратила внимания на слова Нэлы. Оправдать меня могло лишь одно: глядя в глаза Камила, я забывала обо всем на свете, впадала в своего рода гипнотический транс. Вот и сейчас он смотрел на меня, зачаровывая.

Вскоре вернулась Нэла.

— Кровавая Мэри в кровавую ночь, — глупо пошутила она, протягивая нам высокие бокалы. После чего залпом осушила свой. Я, стараясь не отставать, быстро расправилась с коктейлем.

— А теперь танцевать! — распорядилась захмелевшая девица, похоже, приговорившая за этот вечер не одну Кровавую Мэри.

Исполнитель тем временем вдохновенно размахивал смоляной шевелюрой, приводя толпу в экстаз. Я, хоть и не любила такие вечеринки, через каких-то пару минут отплясывала не хуже Нэлы. Наверное, всему виной был коварный напиток.

А потом на смену короткому возбуждению неожиданно пришла апатия.