Работая не только кулаками, но еще и плечами и локтями, Энн сражалась с терновником до тех пор, пока ветки не оказались у нее под ногами. Теперь она смогла разглядеть небольшие элегантные буквы голубого цвета: «Пр. Гексвуд Интернешнл» – и надпись помельче: «Отдел технического обслуживания (Европа)».

– Это, конечно, все объясняет! – язвительно воскликнула Энн.

Тем не менее надпись почему-то заставила ее похолодеть. Ей стало зябко, она почувствовала себя маленькой и напуганной.

– И все же – как это могло настолько измениться за каких-то две недели? – удивлялась она.

– Энн! Энн! – снова завопил мальчик откуда-то из-за дома.

Видимо, что-то произошло. Бросив и фургон, и терновник, Энн помчалась на крик. Она обнаружила Чела в углу садовой ограды, за кадкой для воды, – он подпрыгивал на месте. Уверенная – что-то не в порядке, Энн схватила мальчика за плечи и резко крутанула его туда-сюда в поисках крови, синяка, а может, и змеиного укуса.

– Где у тебя болит? Что случилось?

Чел пребывал в таком возбуждении, что не мог связать и двух слов. Он указал на угол.

– Оно здесь… смотри! – выдохнул он с такой радостью и одновременно отчаянием, что Энн растерялась.

В углу высилась куча мусора. Она была там так долго, что сквозь нее пробились гибкие ветки бузины, образовав еще одни заросли.

– Это просто мусор, – сказала Энн, пытаясь успокоить мальчика.

– Нет… вот здесь! – настаивал Чел. – Внизу!

Энн посмотрела и увидела пару железных ступней, торчащих из-под груды хлама. Внутри у девочки все перевернулось. Теперь еще и труп!

– Верно, кто-то выбросил старые доспехи, – предположила она, стараясь мягко увести Чела прочь.

А может, это только ноги, оставшиеся от трупа. Энн стало дурно.

Но мальчик не поддавался.

– Они двигались, – настаивал он. – Я видел.

Быть этого не может! Эта куча мусора лежала здесь неподвижно долгие годы, а иначе кусты бузины не проросли бы сквозь нее. От ужаса у Энн заломило спину, а по коже побежали мурашки. Она не могла отвести глаз от двух этих железных ступней с квадратными носами. И тут одна из них дернулась – левая.

– О господи! – вырвалось у Энн.

– Надо его оттуда вытащить, – заявил Чел.

Интуиция подсказывала Энн, что надо бежать за подмогой, но она подумала, что разумнее будет сначала разобраться самим. Девочка и мальчик пролезли сквозь толщу бузины и принялись раскапывать и разгребать более ранние слои мусора. Энн и Чел отбрасывали в сторону железные решетки, рули от велосипедов, листы железа, поленья, превращавшиеся от прикосновения в белую труху, а потом оттащили в сторону остатки большого матраса. Все это, конечно же, пахло скверно, но Энн казалось, что ядреный запах бузины еще хуже. Он напоминал ей запах подмышек. А может, вообще мертвеца. А тут еще мальчик действовал ей на нервы, взволнованно тараторя: «Я знаю, что там!» – как будто они разворачивали подарок. Энн едва не рявкнула на него, чтобы замолчал, но, к ее ужасу, она и сама догадывалась, что там.

Отодвинув матрас, дети обнаружили, что продолжением ступней были железные ноги, а за всем этим проглядывал и весь доспех. Энн облегченно вздохнула. Вместе с Челом они снова атаковали кучу и продолжили яростные раскопки. Куст бузины навалился на них. «Извините!» – выдохнула Энн. Она знала, что с бузиной надо быть вежливой – если верить приметам, конечно. Падая, куст повлек за собой целый оползень разбитых чашек, сломанных жестянок и старой бумаги, обнажив впадину с красноглазым существом в доспехе. Существо лежало там под какой-то штукой, похожей на железнодорожный шлагбаум.