— Вы говорите так, будто хорошо меня знаете. Но я вовсе не… — Бел замолчала. Она не могла сказать, что страстность ей чужда. Это было бы ложью. — Если во мне и есть страсть, — продолжала она, — то это страстная любовь к Господу. И если я выйду замуж по любви, то это будет любовь к нему, к его несчастным нуждающимся детям. Брат мой дает за мной богатое приданое, но это приданое — тяжелая ноша, золото, окропленное кровью. А мать моя дала мне в наследство… вот это. — Бел в раздражении провела рукой по своим пышным формам. — Как же смогу я жить в ладу с собой, если обменяю то, что получила от них, на нечто столь недолговечное и столь эгоистическое, как романтическая любовь? Нет, я найду лучшее применение своим богатствам. Я обменяю их, как вы выразились, на титул и положение в обществе. То есть на возможность творить добро.

Бел закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ей надо было успокоиться. Сэр Тобиас не заслуживал ее гнева. В конце концов, он был прав. Непредсказуемость и страстность матери передались ей по наследству, и что-то в этом мужчине будило в ней голос крови.

Возможно, от природы она и наделена огненным темпераментом, но существуют средства, чтобы держать этот темперамент в узде. На примере собственной матери Бел убедилась в том, что необузданная чувственность не приносит женщине ничего хорошего. Именно эта необузданность и довела ее несчастную мать до сумасшествия.

Немного успокоившись, Бел проговорила:

— Пожалуйста, простите меня, если я чем-нибудь вас обидела. Но все-таки… Откуда вам знать, какая я на самом деле?

— Просто я знаю людей. И мне очень жаль, что такая женщина, как вы, возможно, достанется тому, кто совсем этого не заслуживает.

Не дав ей времени на ответ — впрочем, Бел и не успела его придумать, — Тоби взял ее под руку и подвел к окну.

— Что ж, дорогая, заглянем в зал и приступим к поискам лорда Достойного. О, вот весьма уважаемый граф… Правда, он несколько суров со своими подданными и домочадцами. Но у него безупречная родословная, куча денег и прекрасная политическая карьера.

— Это идеальный кандидат, — кивнула Бел.

— Да, конечно. Но у него есть один недостаток, знаете ли.

— Какой же?

Тоби расплылся в улыбке:

— К сожалению, лорд Кендалл уже женат. На Люси.

Бел в возмущении воскликнула:

— Ах, зачем вы так со мной?! Почему вы все время меня дразните?

— Потому что вас невозможно не дразнить, моя дорогая. Не переживайте, скоро вы научитесь получать от этого удовольствие.

— Нет, ни за что! — Бел решительно покачала головой. — Но может быть, здесь присутствуют и другие достойные лорды, преуспевшие на политическом поприще?

— Ну, раз вам нужны джентльмены-политики, то вот один из них. Лорд Маркем, известный оратор. — Сэр Тоби указал на худощавого седовласого мужчину.

«Конечно, он намного старше меня, — подумала Бел, — но, возможно, зрелый мужчина — это именно то, что мне нужно для достижения цели».

— А он очень влиятельный? — спросила она.

— О, весьма… Законодательные акты либо проходят, либо проваливаются только при его согласии.

— Правда?! — оживилась Бел. — Неужели он действительно настолько влиятельный?!

— Да, моя дорогая. Насколько мне известно, благодаря его усилиям несколько лет назад провалился законодательный акт об отмене рабства в колониях.