— Ладно, — согласилась я, — приду, если надо.

— Только не через общий зал — сразу идите сюда, чтобы никто не видел. Вход с другой стороны, там надпись «Служебное помещение». Я оставлю дверь незапертой. А сейчас нужно запудрить им мозги. Извините, придется.

Не успела я глазом моргнуть, как Анна Сергеевна выволокла меня в тренажерный зал, громко вопя:

— Чтоб больше этого не было, блин! Иначе я тебя по стенке размажу! Поймешь, с кем имеешь дело! Кто ты и кто я! Я тебе не тетя Маня из овощного ларька, я — Алина Алова!

Потрясенная публика с упоением слушала, включая Настю, стоящую на весах. Наконец, Анна Сергеевна удалилась, а нам пришло время спешить на йогу.

О занятии скажу одно — питаться упавшими с дерева листьями йога не помогает. Наоборот, мне страшно захотелось мяса (это не означает, что я собиралась отказаться от взбитых сливок. Сперва требовалось мясо, а потом они). Но не могу не отметить другой поразительный факт. Мы с Настей добросовестно взвесились дважды — до процедуры и после. За ночь, оказывается, Настя сбавила триста грамм, а я их прибавила. После йоги я прибавила еще триста, Настя же — сразу полкило.

Я поняла любимую Бриджит Джонс, измеряющую вес ежедневно. Этот процесс завораживает непредсказуемостью результата — что-то вроде лотереи. Правда, Настя восприняла ситуацию несколько более мрачно и, бурча, повлекла меня к загадочному агрегату в углу.

— Лучше будем не взвешиваться, а измеряться, — непререкаемым тоном заявила она. — Это более надежно. Становись сюда.

— Сама сперва становись, — потребовала я, опасаясь, что странная штука является орудием пытки.

Настя, как ни странно, не возражала. Что касается ее данных, я деликатно промолчу, а мои настолько меня поразили, что скрывать их не стану. Девяносто девять— шестьдесят девять — девяносто девять — согласитесь, очень напоминает цену на праздничной распродаже. Никак не ожидала от своей фигуры подобной хитрости. Если округлить вниз (я-то, как математик, девяносто девять всегда округляю до ста, а, например, моя простодушная мама часто радуется: смотри-ка, было сто, а теперь всего девяносто с чем-то, ах, какая скидка!), так вот, если округлить вниз, получится идеал пятидесятых: девяносто-шестьдесят-девяносто. Есть чем гордиться!

После этой садомазохистской процедуры мы пошли в кафе, где набросились на мясо.

— Извини, — утолив первый голод, произнесла Настя, — я не думала, что Алина Алова такая вредина. Знала бы, я бы тебя сегодня в фитнес-центр не потащила. Специально она, что ли, выскочила, чтобы снова на тебя поорать?

— Это еще что, — махнула я рукой. — Вечером она собирается открыть мне страшную тайну. Наверное, что-нибудь из жизни олигархов. Сама понимаешь, как мне это необходимо… Других забот у меня нет!

Разумеется, Настя заинтересовалась, а я ей тут же все рассказала. Ведь на сей раз от меня не требовали молчать!

— И ты пойдешь? — уточнила Настя.

— А что делать? Я ж обещала.

— А вот я бы на твоем месте не пошла. Мне ее поведение очень подозрительно. Она наверняка хочет втравить тебя в какую-нибудь историю.

Я вспомнила выражение лица Анны Сергеевны, ее голос и покачала головой.

— Нет. Она говорила искренне.

— Тем более, — не сдавалась Настя. — Охота тебе влезать в чужие неприятности?

— В целом неохота, — призналась я, — но я пообещала. Ну, приспичило человеку выговориться перед таким лузером, как я, — вполне естественное желание. Выслушивать всякий бред — моя специальность. Причем, в отличие от психоаналитика, мои услуги бесплатны.