|
Судя по поведению рыжего, мужичек — человек уважаемый. Судя по поведению мужичка — хозяин. И судя по вспоротой щеке, имя он себе не любовью к пиву заработал. Молчаливый эскулап всадил Снейку шприц в бедро и также беззвучно принялся собираться. Бородатый подтянул штаны. Мужичок со шрамом на щеке сел на притащенную веснушчатым табуретку. Поглядел на изучающего его Муна. Мужчины сцепились взглядами и несколько секунд пристально смотрели друг на друга. Затем дядька со шрамом перевел взгляд на Снейка. Не отвел глаза в сторону, а словно отпустил Муна взглядом на время, мол потом продолжим. — Меня зовут Резаный, — наблюдая за доктором сообщил мужичек со шрамом. — Я догадался, — без тени иронии кивнул Мун. Доктор с седым ежиком собрал инструмент и наклонился за бинтами. Резаный следил за ним с неудовольствием. — Айболит, подожди за дверью, — попросил он наконец. Эскулап суетливо подхватился и послушно вышел. Дверь прикрыл осторожно, без скрипа и хлопка. — Айболит? — усмехнулся Мун, глядя на оставшуюся незапертой дверь. — Добрый доктор? — Вообще-то он ветеринар. — Хочешь сказать, — вклинился Снейк, — меня все это время ветеринар лечил? — А тебя что-то смущает? — приподнял бровь Резаный. — Ничего его не смущает, — гнусно ухмыльнулся Мунлайт. — Он у нас теперь Змей, так что ветеринар ему в самый раз. Снейк насупился, пробурчал что-то невнятное и отвернулся. Резаный поглядел на него со странным оскалом, который должно быть означал улыбку, потом повернулся к Муну. — Змей, значит. Хорошо. А ты что за зверь такой? — Mister Moonlight3, — напевно протянул Мун. — You came to me one summer night4, — отозвался Резаный и почесал шрам на щеке. — Наслышан. — Да ты меломан? — не удержался Мун, хотя еще несколько минут назад твердо решил, что этого он подначивать не станет. — Я не о ливерпульской четверке наслышан, хотя я тебя постарше буду. Я о тебе наслышан. Резаный говорил очень тихо и вкрадчиво. Таким голосом детей убаюкивать. Мунлайту эта вкрадчивость не нравилась. Ему в жизни доводилось встречать разных людей, опасных в том числе, и он знал по опыту, какие люди наиболее опасны. Тот, кто кричит, брызжет слюной и угрожает, опасен наименее. Люди делятся на тех, кто говорит, и тех, кто делает. Если человек в подробностях объясняет, как он тебя покалечит, можешь быть уверен — он никогда не сможет поднять на тебя руку. Поопаснее будут психи, громкие, шумные. Такие не обещают показать кузькину мать, но способны схватить, что под руку попадется и зашвырнуть тебе в голову. Эти опасны своей непредсказуемостью. Но опаснее всего тот, кто говорит с тобой тихо, мягко, вкрадчиво, как с больной глупой собакой. Он никогда не повысит голос, никогда не начнет угрожать, никогда не перейдет на личности. Но со спокойствием английского лорда сможет щелкнуть пальцами, с улыбкой пожать плечами: «так получилось» — и посмотреть, как тебя закатывают в тазик с цементом и отправляют в эксклюзивное плавание по ближайшему водоему. |
