Изменить размер шрифта - +
Теперь течения окончательно повернули в обратную сторону, и прилив катил свои длинные валы – такие неумолимые, бесконечные и мощные, что даже трудно было себе представить. Потоки воды бурлили и кипели в узких проходах, мчались среди тростников, как орды всадников, и постепенно превращали всю сцену в кипящую, покрытую белой пеной пустыню.

Из туч, загромоздивших всю западную часть неба, неслись величественные раскаты грома. Ветер тоже крепчал. Холодный и пронизывающий, он словно хотел напомнить о своем зарождении на арктических дальних окраинах Северного моря.

В очередной раз взобрался наверх, Дарелл заметил, как изменился остров, большая часть которого скрылась под крупными приливными волнами. Лагуна сильно увеличилась и старый канал, отмеченный древесными пнями, уже скрывшимися под водой, невозможно было обнаружить. Он еще раз посмотрел на высокий гребень, шедший по западному берегу острова, и снова был поражен его неестественной точностью, выдававшей рукотворное происхождение. Видимо, там была длинная линия береговых укреплений, глубоко врытых в землю, – подумал он, – подземные артиллерийские позиции, склады боеприпасов, помещения для людей, охранявших этот район много лет назад...

Когда он вновь спустился вниз, то обнаружил, что Тринка курит. Сигарета была сухой, а рядом с нею на песке в непромокаемом пакете лежал коробок спичек.

– Не угостишь и меня сигаретой? – спросил он.

– Конечно. Но что ты собираешься делать?

– Думаю, нам стоит обследовать бункер "Кассандры". Другого случая не представится. А когда я вытаскивал тебя оттуда, у меня не было спичек.

– Я не хочу, чтобы ты туда шел. Слишком опасно. Вода уже поднялась на несколько футов.

– У нас еще больше часа времени, – мягко возразил он.

Она взглянула на небо.

– Стемнеет раньше обычного. Видимо, будет очень сильный шторм. Я ведь знаю эти места. Здесь регулярно бывают штормы с холодным ветром и необычайно высокими приливами. Посмотри, все море покрыто белыми барашками. Никто сюда не приплывет.

– Тогда мы должны сами как-то выкручиваться.

– Но как?

– Еще не знаю. Посмотрим.

– Нет, нам придется здесь умереть, – прошептала девушка. – А я этого не хочу. Я не хочу, чтобы темнело. Чтобы здесь тоже стало, как в бункере. Я постоянно думаю о могиле, о том, как там будет темно, сыро и тихо. Я знаю, что это безумие – ведь тот, кто лежит в могиле, ничего не чувствует, правда? И все-таки ненавижу саму мысль о тьме и сырости...

– Этого не должно случиться, – устало повторил он.

– Но шторм нас лишает последней надежды. Разве ты не видишь? – Голос ее зазвенел. Он попытался обнаружить признаки истерики в ее глазах, но те были на удивление спокойны. Холодный ветер заставил ее вздрогнуть, и она еще крепче прижалась к нему. – Я думала, что у меня впереди еще много времени, и была такой глупой. Я думала, что еще будет время для любви, семьи, детей, для того, чтобы заниматься всем, о чем обычно мечтают – путешествовать, встречаться с людьми, сделать карьеру...

– Вы с Яном любите друг друга? – спросил Дарелл.

– Нет... Да... Не знаю.

– А ты кого-нибудь любишь?

– Думаю нет. И вот сейчас, когда я здесь сижу, мне кажется, что все эти годы я жила лишь наполовину. Я по своей природе слишком старомодна.

Он улыбнулся.

– Я это заметил.

– Хоть это и неправильно, мне следовало быть смелее. Раскованнее в личных делах.

– Ты имеешь в виду – в любви.

– Да, и в любви. К мужчине.

– Тринка, ты не могла связать жизнь с первым попавшимся мужчиной, – мягко возразил он.

Быстрый переход