— Разогнать, — убежденно повторил Леденцов.

— Там ядрышко есть. Оно и обрастает.

— Какое ядрышко?

— Внучек этой денежной бабуси. Ирка-губа, она же Ирина Иванова. Грэг-артист. Других не знаю.

— По сколько им?

— Шестнадцать-семнадцать. Кто в школе, кто в ПТУ.

Леденцов умолк, посчитав все ясным: оперативных загадок нет, разгонять бесполезно, привлекать к ответственности вроде бы не за что… В кабинете, всегда накаленном разговорами, сделалось тихо. Но золотой круг меди на столе притягивал взгляды и тревожил. Леденцов пошевелился, намереваясь уйти от ненужной ему тревоги, от разговора о помощи инспекции, от образа всклокоченной женщины… Но Петельников сел рядом и задумался вслух:

— Есть вирусы, которые проникают в чужеродную клетку, встраиваются в ДНК и заставляют всех работать по своей программе. А?

— Не встречал, товарищ капитан.

— Что не встречал?

— Такого вируса.

— А я встречал. — Петельников оглядел его с головы до ног. — Тебе ведь сорока нет?

— Двадцать четыре.

— Выглядишь на двадцать. Моложав, энергичен, неприметен… Чем не вирус?

— Я рыжеват, — начал догадываться Леденцов.

— Вирусы тоже не все брюнеты. Просочиться в Шатер и развалить их изнутри, а?

— Не сумею, товарищ капитан.

— От других дел освободим, а?

— Тут нужен педагог.

— Тут нужен убежденный парень.

— Молод я для воспитателя…

— Молодому они поверят скорее.

— У меня опыта нет…

— Вот и появится.

— Да не сумею я, товарищ капитан! — чуть не взмолился Леденцов.

— Сумеешь, сумеешь.

— Почему вы так уверены?

— Потому что парень ты веселый.

Леденцов замешкался, подыскивая новые доводы. Эту заминку капитан истолковал по-своему. Он встал, довольный, подошел к столу и поманил Леденцова. И когда тот рассеянно подбрел, Петельников оттопырил боковой карман его пиджака и тремя скорыми гребками смахнул туда все двушки. Пиджак сразу скособочило. Леденцов одернул его недоуменно.

— Зачем, товарищ капитан?

— В райотделе тебе пока лучше не появляться. Вот и будешь мне позванивать.

2

Леденцов удивился непривычной пустоте, замкнувшей его жизнь. Будто ехал он ехал в людном тряском поезде, из которого вдруг все вышли, и вагоны покатили по другому, по бархатному пути — и никого, и тишина.

До разговора с Петельниковым он вел нормальное оперативное существование — работал по версиям, бывал на заданиях, ездил по адресам, опрашивал граждан, отыскивал каких-то типов, проверял каких-то субъектов… Он и теперь не сидел сложа руки, занявшись подростками из Шатра, — метался по жилконторам, школам и училищам, изучал личные дела, говорил с учителями, вчитывался в справки инспекции по делам несовершеннолетних… Работал. Откуда же чувство беспокойной пустоты?

Леденцов разделся до трусов и приступил к действу. Кто-то сказал, что химические красители рыжие волосы не берут. Поэтому он купил по два пакета хны и басмы. В старом журнале, отысканном в маминой комнате, сообщалось, что хна красит в рыжий, а басма — в сине-зеленый. Но если их смешать в пропорции, например, два к одному, то можно стать золотистым блондином. Недурно. Леденцов отмерил порошков и залил горячей водой…

Видимо, жизнь полнится не только работой. Там, в райотделе, он был занят и теперь занят.