– Ты за какие грехи мне послан, конь ретивый? – спросила я, высовывая нос. Данко сидел у меня в ногах и ржал в голос над каким то романом.

– Извини, не хотел разбудить. Больно тут момент смешной, – ответил он.

– Я вот дождусь, когда тебе плохо будет и также начну издеваться.

– Я не издеваюсь. Пытался телек смотреть, там ничего интересного нет. Взял книжонку. Такого бреда я еще не читал.

– Сам ты бред. Сережа пришел?

– Угу. И мы даже пообедали. Он гулять умотал. Обещал в шесть вернуться.

– А уроки?

– Говорит, что почти все сделал. Там какой то урок отменили. Они в перерыв и решали домашку, – отмахнулся Данко. – Ты лучше послушай по поводу этого «шедевра»…

– Я читала, – допивая остывший чай, ответила я. – Неплохая книга.

– В чем неплохая? Главная героиня такого наговорила императору, что я бы на его месте самое малое, рот с мылом промыл. Он же согласился с ее мнением!

– Так она не знала, что он император.

– Какая разница? Ты подойдешь к первому встречному мужику и начнешь его оскорблять? Учитывая, что тот еще и старше тебя? По мне, должно быть уважение.

– Ага, а сам меня два часаназад оскорблял, – ответила я, обнимая подушку.

– Это разница в понимание. В разных семьях приняты разные поговорки. Оскорбить я тебя не хотел.

– Так и в книге. Она не думала его оскорбить.

– Может ты и права. Я не знаю в какой среде она росла. Может там были приняты такие слова, но когда изо рта женщины сыплются лягушки – это противно.

– А когда мужчина ругается – это норма?

– Смотря где. Если рядом женщин и детей нет, то можно и поругаться.

– Феминисток на тебя нет.

– Сама посмотри. Тут автор несколько раз сказала, что девушка была хрупкая, утонченная с милым лицом и пухлыми губами. Голубые глаза и белокурые кудряшки дополняли ее образ ангела. И это чудо открывает рот, а оттуда такая гадость летит, что ее становится не жалко. Девочка в ад попала по заслугам.

– Но если бы она была другой, то император преисподние ей не заинтересовался.

– Сама в это веришь? У него там таких грешников куча. Еще одна хабалка прошла бы мимо его внимания.

– Не знаю. Но читать было весело.

– А я таких хамок терпеть не могу. По мне, так женщина не должна пить и курить. А еще ругаться, как сапожник. Была одна подруга, чисто дружили. Я ее иначе как парня и не воспринимал. Она как то напилась и жаловаться начала, что ей в личной жизни не везет. Как тут везти будет, если она мужика перепить может. Рядом же хочется видеть не подобие парня, а женщину. Я пытался ей это втолковать, так она меня послала. Чего спрашивается ныла? – листая книгу, сказал Данко.

– Просто хотела, чтоб ее выслушали и пожалели. Порой находит желание, чтоб кто то обнял и по голове погладил, сказав, что все хорошо будет. И принцы будут, и деньги появятся, а с ними и дворец.

– Сказать это все можно. Но слова ничего не изменят, если их не подкрепить действиями. Ну скажу я тебе, что все у тебя будет хорошо. Только наступит завтра, а ничего не измениться, пока не изменишься ты сама.

– Вот что я точно не хочу делать, так это меняться. Не в том возрасте, чтоб под кого то подстраиваться. К тому же, где то читала, что человека надо принимать со всеми недостатками, а не менять его под себя. С этим и подруга согласилась.