Да, Малком прав, она должна думать о нем. О том, какой он сильный, красивый, желанный. Натали провела мокрым пальцем по его руке, наблюдая за тем, как она покрывается капельками воды.

– Муж мой, – прошептала она, не отдавая себе отчета в том, что говорит, и неожиданно выпрямилась, для чего ей пришлось выскользнуть из воды, и поцеловала его.

Он обнял ее – Натали почувствовала, как по спине ее потекла вода, вылившаяся из губки, – и жадно приник к ее губам. Мокрые груди Натали прижались к его груди, и острое наслаждение охватило ее: еще никогда в жизни ей не доводилось испытывать столь сладостных чувств, когда ее обнаженное тело касалось его тела. Ничего похожего на первую брачную ночь, мелькнуло у нее в голове. Ванна усиливала эти ощущения и защищала ее от них. Руки Малкома заскользили по ее голой спине. Какое же это невыразимое блаженство! Натали хотелось, чтобы оно длилось вечно.

Вскоре Малком уже и сам оказался в воде, стремясь обнять ее как можно крепче.

– Натали, – взмолился он наконец, – ради Бога, или выйди из ванны, или позволь мне остаться с тобой.

– Нет, оставайся со мной, – задыхаясь, прошептала она.

Он тихо застонал, раздраженно и вместе с тем насмешливо.

– Я могу подождать, – заверил он ее, – но через десять минут вода станет холодной. А пока, – в голосе его опять появилась нежность, – скажи мне, как тебе еще нравится. – Он коснулся губами ее шеи, потом принялся легонько слизывать капельки воды с ее кожи. – Так тебе хорошо?

– М-м-м, – промычала Натали, не в силах выговорить ни слова.

– А так? – Он коснулся губами ее уха и сделал что-то такое языком. Ахнув, Натали выгнула спину: удовольствие, которое она испытала, пронзило ее, как удар молнии. – А так? – Он коснулся пальцами ее сосков, и вновь непередаваемое блаженство охватило ее. Она затаила дыхание. Глаза Малкома, потемневшие от страсти, смотрели на собственные руки, дарящие жене наслаждение. – Ты такая красивая, – прошептал он, и Натали могла поклясться, что он говорит искренне. – Такая красивая.

Он вновь прильнул к ее губам, и на сей раз она позволила ему вытащить ее из воды. В конце концов сидеть в ванне и в самом деле стало прохладно.

Натали лениво потянулась, лежа на скомканной простыне. Утро давным-давно прошло, уступив место дню, однако в спальне Малкома царил полумрак, поскольку ни он, ни она не позаботились о том, чтобы раздернуть шторы. Однако полученный от этого несколько странноватый эффект Натали понравился: бархат насыщенного темно-вишневого, такого мужественного цвета приобрел романтичный и в то же время женственный розоватый оттенок.

Малком дремал, лежа с ней рядом. Повернув голову, Натали окинула внимательным взглядом его тело, и сердце ее наполнилось любовью и горем – как же он ей дорог, желанен и как недосягаем!

Как он мог с такой страстью заниматься с ней любовью и в то же время ее не любить? Непостижимо! Сама она отвечала на его ласки с пылкой страстью, поразившей ее саму, однако все, что произошло между ними за последние несколько часов, было данью ее любви к Малкому. Она бы никогда не достигла таких высот наслаждения, если бы не испытывала к нему никаких чувств. Разве наслаждение можно получить без любви? Нет, в этом Натали была абсолютно уверена.

А впрочем, это вопрос спорный. Ведь она любит Малкома, поэтому никогда не узнает, какие чувства испытываешь, занимаясь любовью без любви. Быть может, существуют на свете люди, которым это даже нравится.

Что же касается Малкома, то Натали должна была признать, что он вряд ли мог относиться к ней с большей нежностью и вниманием, чем делал это только что. Он вел себя так, будто на самом деле любит ее, и это было странно.