– Все мы так думаем, – согласился Хэдли с кислой миной. – Поэтому у нас и возникает столько проблем. Ну-с?

– Но я оказался прав в моем суждении о камердинере, – решительно заявил сэр Уильям. – Его наняла моя дочь Шейла. Он пятнадцать лет был в услужении покойного маркиза Сандиваля. Я лично говорил вчера с леди Сандиваль, и она решительно отмела саму мысль о том, что Маркс может быть вором… Но я упомянул, что сначала подозревал его. Он был явно растерян, не мог связать и двух слов, но это было следствием его природной тупости.

– И что он рассказал?

– Ничего! – раздраженно воскликнул сэр Уильям. – Он не заметил ничего подозрительного. Абсолютно ничего! Я с трудом вбил ему в голову, что вещь была очень важной, поэтому я ее и ищу. То же самое и с другими слугами. Они ничего не заметили. Но их я не подозревал. Все они давно у меня служат, я знаю прошлое каждого из них.

– А домочадцы?

– Моя дочь Шейла отсутствовала всю субботу. Вернувшись, она провела в доме очень мало времени и затем отправилась на обед с молодым человеком, с которым обручена… Кстати, с секретарем генерала Мейсона. Но… – с подозрительной поспешностью добавил он, – э… мне говорили, что у молодого Далри очень большие связи.

О чем я говорил?.. Ах да! Мой брат Лестер с женой уехали погостить к друзьям на запад Англии. Они вернулись только в воскресенье вечером. Филип – Филип Дрисколл, мой племянник, – навещает нас только по воскресеньям. Итак, в то время, когда была украдена рукопись, никто не заметил ничего подозрительного или странного.

– А этот… как его… мистер Эрбор?

Сэр Уильям задумчиво потирал руками.

– Это… Он один из лучших представителей еврейского народа, – произнес сэр Уильям, будто изучал что-то для внесения в каталог. – Сдержанный, очень образованный, иногда слишком саркастичный. Довольно молодой человек, должен сказать. Ему едва больше сорока. А о чем вы спрашивали? Да, о мистере Эрборе. К сожалению, он тоже вне подозрений. Друг из Америки пригласил его к себе в гости за город на уик-энд. Он уехал в субботу и вернулся только сегодня утром… Кстати, это правда, – заговорил он своим обычным тоном, злобно усмехаясь, – я звонил и его другу, чтобы удостовериться в том, что он находился у него.

«Черт побери! – возмущенно подумал Рэмпоул. Затем упрекнул себя: – В конце концов, у этого человека пропала ценная рукопись, у него есть право подозревать посторонних, даже таких серьезных собирателей книг, как он сам». Мысль о взрослых джентльменах, которые, как дети, роются во всяком мусоре в поисках старых рукописей, вызвала у него усмешку. Но он тут же стер ее с лица, поймав на себе холодный взгляд сэра Уильяма.

– К тому же я совершенно не желаю поднимать шум, – закончил тот. – Поэтому я к вам и обратился, Хэдли. Такова история. Рукопись была, а теперь ее нет. И ни малейшего следа, по которому можно ее разыскать.

Хэдли кивнул, словно что-то обдумывая.

– Я пригласил нашего консультирующего эксперта. – Он кивком указал на доктора. – Доктор Фелл сделал мне одолжение и приехал. Издалека. С этого момента я умываю руки до тех пор, пока вы не найдете вора и не пожелаете подать на него в суд. А я думаю, что вряд ли вы этого захотите. Но я хотел бы просить вас об ответной услуге.

– Об услуге? – удивленно переспросил сэр Уильям. – Ну конечно, дорогой мой! Все, что смогу!

– Вы говорили о своем племяннике, мистере Дрисколле…

– О Филипе? Да. А что такое?

– Который пишет для газет…

– Ах да! Да, пишет.