– Вы часто ссорились с отцом?

– Время от времени. Он был вспыльчив и всегда хотел настоять на своем, а я был не так терпелив, каким должен был быть.

– По какому поводу вы ссорились?

– По разным поводам.

– Ну, например?

– Иногда потому, что он думал, что я трачу слишком много денег, иногда по поводу управления поместьем, а иной раз потому, что слышал обо мне слухи.

– Что вы подразумеваете под «слухами»?

– Истории о том, что я слишком много играю или злоупотребляю спиртным.

– Эти истории были достоверными?

– Они всегда были преувеличены.

– А эта ссора накануне его гибели была серьезнее обычного?

– Возможно… да.

– За завтраком вы не разговаривали друг с другом?

– Нет.

Рэднор напряженно хмурился, очевидно, это была очень болезненная тема.

– Вы разговаривали позже?

– Перекинулись несколькими словами.

– Пожалуйста, повторите сказанное.

Рэднор, казалось, колеблется. Затем он несколько устало отвечал, что точных слов не помнит и что это было всего лишь повторение сказанного накануне вечером. Когда настояли, чтобы он передал суть беседы, он ответил, что его отец хотел помириться, но на старых условиях, и он отказался. Полковник повторил, что он еще слишком молод, чтобы передавать свои дела в чужие руки, что у него впереди полно времени, чтобы стать самому себе хозяином. Рэднор отвечал, что он слишком стар, чтобы к нему продолжали относиться, как к мальчишке, и что он уйдет и будет работать там, где ему станут платить за его труд.

– Позвольте спросить, – безмятежно поинтересовался коронер, – делая такое заявление, вы имели в виду какую-то конкретную работу или это была обычная риторика, рассчитанная на то, чтобы заставить полковника Гейлорда принять ваши условия?

Рэд нахмурился и промолчал, дальнейшие его ответы были сугубо лаконичны.

– Продолжилась ли ваша с отцом беседа во время верховой прогулки или в течение дня?

– Нет.

– Вы намеренно избегали встречаться друг с другом?

– Полагаю, что так.

– В таком случае, эти слова после завтрака, когда вы пригрозили уйти из дома, были самыми последними словами, сказанными вашему отцу?

То был вопрос, о котором Рэднор не желал задумываться. Губы его слегка дрогнули, и он ответил с видимым усилием.

– Да.

По залу прокатился легкий шепот то ли сочувствия, то ли сомнения.

Коронер вновь задал тот же вопрос, и Рэднор, на сей раз вспыхнув от гнева, повторил свой ответ. Коронер выдержал небольшую паузу и продолжил без каких-либо комментариев:

– Вы вошли в пещеру со всей группой?

– Да.

– Но вы покинули их прежде, чем они сделали полный круг?

– Да.

– Отчего же?

– Мне было не особо интересно, – я видел пещеру много раз до этого.

– Где вы покинули группу?

– По-моему, в галерее с разбитой колонной.

– И сразу же вышли из пещеры?

– Да.

– Вы входили туда снова?

– Нет.

– Вы забыли про пальто мисс Мэзерс и бросили его в галерее с разбитой колонной?

– Видимо, так.

– Не подумали ли вы о нем позже и не вернулись ли за ним?

В ответ Рэднор выкрикнул. – Нет, я ничего не подумал о пальто.

– У вас принято бросать пальто юных леди столь бесцеремонным образом?

В зале захихикали, и Рэд не соблаговолил обратить внимание на этот вопрос.