Я улыбнулась Уолтону, принесшему мне херес.

Сангер взглянул на мой бокал.

— Значит, Уолтону наконец-то удалось уговорить вас попробовать один из хересов Симоны. А я предпочитаю шотландское виски. — Он поставил пустой бокал на поднос Уолтона. — Сделайте теперь двойной, Уолтон.

— Да, сэр.

Уолтон, плавно двигаясь, вышел из комнаты.

— Я думала, что вы поедете в Илуачи сегодня, Харви, — заметила я.

— О? Кто вам сказал об этом?

— Анна, моя горничная. Она говорила, что у нее сегодня выходной.

Он бросил в огонь свою наполовину выкуренную сигарету.

— Должен был ехать я, но Симона послала вместо меня Монро. У него какое-то дело в Портленде. — Он хмуро посмотрел на огонь. — Так что я торчу здесь, а Симона даже не удосужится спуститься к обеду. — Он взял у Уолтона виски, проворчав что-то, что должно было сойти за слова благодарности, затем посмотрел на меня и усмехнулся. — Но я, конечно, вознагражден вашим присутствием. Нельзя сказать, что Симона сегодня в хорошем настроении. Наверное, вы почувствовали это утром на себе, да?

— Наше обсуждение проходило не чересчур гладко, — призналась я. И это было слишком сдержанным высказыванием. Симона вела себя просто невыносимо. Мы едва смогли довести до конца сцену.

Он таинственно посмотрел на меня и снова усмехнулся:

— Полагаю, вы понимаете, что сами навлекли это на себя?

Сделав большой глоток виски, он принялся рассматривать меня сквозь сверкающий хрусталь.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала я. — Вы обвиняете меня в плохом настроении Симоны?

Харви Сангер был не так красив, как мне показалось сначала. Внешность студента-спортсмена, которую он так усердно культивировал — светлые волосы, подстриженные ежиком, загар, который он явно не мог приобрести здесь, — все это не могло скрыть следов, которые оставила беспутная жизнь на его лице. Скоро он станет более рыхлым, полным. Чувственные губы утратят твердость, опустошенность во взгляде станет еще заметнее. Он не обладал ни худым, крепким телом Тони, ни силой его характера.

Я вздохнула. Ожидая ответа, я поймала себя на том, что начала судить всех других мужчин, сравнивая их с Тони Рандом.

— Симона разозлилась из-за чего-то, что вы сказали Монро. — Он понизил голос. — Неужели вы забыли, из-за чего он разбушевался и ворвался в комнату Симоны?

«Из-за твоего портрета», — тотчас же подумала я и, почувствовав опасность, осторожно отступила.

— Я не знала, что Брюс поссорился с Симоной.

— Маделин, вы не дурочка, — с раздражением бросил Харви. — Вы должны знать, чем так расстроили Монро.

Я поняла причину его раздражения и с ужасом осознала, насколько была глупа. Монро отправился прямо к Симоне… Но по крайней мере, Харви Сангер не знал почему.

Я пожала плечами:

— Если я сказала что-то поссорившее Брюса с Симоной, это произошло абсолютно не намеренно. Мы просто разговаривали.

— О чем? — настойчиво допытывался он. — Послушайте, Маделин, с Симоной нелегко ладить даже в лучшие времена. Последнее время я задумываюсь, какого черта вообще терплю ее. Но Монро всегда выступал в роли верного пса — разве что туфли ей не вылизывал. И вдруг, после разговора с вами, он набрасывается на нее. Честно говоря, они ругались на чем свет стоит. Мне необходимо знать, из-за чего все это произошло. Я имею право знать. О чем вы с Монро говорили перед тем, как он ворвался в комнату Симоны вчера утром?

Я нахмурилась:

— Не могу припомнить ничего особенного…

— Глупости! Он повел вас показывать проклятый… проклятый зверинец Симоны, не так ли?

— Да, но…

— Вы говорили об этом? — рассерженно допытывался он.