Пуаро понял: страсти накалились и, во избежание крупного семейного конфликта, пора выходить из засады.

Состроив удивленную и одновременно совершенно невинную физиономию, он резким движением распахнул дверь своей комнаты и осведомился:

— Что за шум, а драки нет?

Ярко-рыжая шевелюра на голове Константина Леонидовича мигом встала дыбом. Генриетта Густавовна зачем-то сняла очки, а затем, снова надев их, уставилась на Ивана. И лишь Инга Сергеевна нашла в себе силы произнести:

— Так он, оказывается, вообще дома? Мама, зачем ты сказала, что он ушел?

— Но его действительно только что не было дома, — начала оправдываться Генриетта Густавовна.

— Галлюцинации, — тихо, но выразительно произнес Константин Леонидович.

— Что вы сказали? — не расслышала теща.

— Да так, ничего. Мысли вслух, — уклончиво отозвался Константин Леонидович.

Холмский-младший не удержался и фыркнул.

— Ладно, раз все в порядке, пойдем, Костя, переодеваться, а потом ужинать, — поспешила замять конфликт Инга Сергеевна.

Родители удалились к себе. А Генриетта Густавовна тут же пристала к внуку:

— Где ты был?

— Дома, — его распирало от смеха.

— Я везде смотрела, но нигде тебя не обнаружила, — бабушка хотела во что бы то ни стало докопаться до истины.

— Да меня и искать было нечего, — с трудом удалось почти совсем естественным голосом ответить Ивану. — Я просто сидел и делал уроки.

— Неправда! — возмутилась Генриентта Густавовна. — Я к тебе заходила.

— Разве? — разыграл недоумение Иван. — Я тебя не видел. Наверное, ба, ты ошиблась и зашла в другую комнату.

— Мама, да прекрати ты, — к счастью для Пуаро, подошла к ним Инга Сергеевна. — Пойдем лучше на кухню. А то Костя ужасно голодный.

И они ушли разогревать и накрывать на стол.

Когда, наконец, все собрались на ужин и Константин Леонидович придвинул к себе дымящуюся тарелку супа, Иван решил его обрадовать:

— Па, знаешь, у бабушки появилась к тебе большая просьба.

— Какая? — отец проглотил первую ложку и набрал вторую.

— Ей нужен собственный плейер. Купи, пожалуйста. А то она сегодня мой брала.

Константин Леонидович вздрогнул. Ложка выпала у него из рук и тяжело плюхнулась в тарелку с супом. В воздух взметнулся бульонный фонтан. От неловкости Константина Леонидовича досталось всем, а особенно Генриетте Густавовне.

— Какой вы все-таки несобранный, Константин!

И она начала с брезгливым видом промакать бумажной салфеткой жирные капли на шелковой блузке.

— Ну, знаете ли! — возмутился Холмский-старший. — Это не я несобранный, а вы теща с сюрпризом!

— Если моя просьба для вас так обременительна, — с оскорбленным видом сказала Генриетта Густавовна, — то считайте, я вас вообще ни о чем не просила.

— Только, пожалуйста, не приписывайте мне своих мыслей! — шевелюра на голове Константина Леонидовича вздыбилась пуще прежнего, как происходило всегда, когда он волновался или бывал чем-нибудь раздражен. — Мне совсем нетрудно купить вам плейер. Меня просто изумляет ваша непоследовательность. Если не ошибаюсь, именно вы чуть ли не надвое нас с Ингой перепилили, когда мы осмелились подарить плейер Ване…

— Ну-у, Константин, не преувеличивайте, — совершенно не смутилась теща.