Стоп! Что это еще за мысли? Все мужчины умерли для нее вместе с Маркусом Доннари. А эти так... призраки.

— В чем дело, Глория? — Майк выглядел поистине озабоченным.

— Ничего, — морщась, ответила Глория. — Ногу отсидела.

— А что значит «Кэндис толк в этом деле знает»? — спросил Брэндон, и Кэндис его возненавидела.

Глория сделала вид, что растирает бедро, очень занята этим делом, и вообще вопрос адресовался кому-то другому, а к ней не имеет никакого отношения.

Брэндон перевел взгляд на нее. У него что, рентгеновский аппарат, встроенный в черепную коробку? Вроде глаза как глаза, светлые, даже красивые, — а как будто он видит ими насквозь, просверливает, пронзает, цепляет мысли, разматывает их, словно клубочки...

— Брэндон, ты случайно не медиум? — нервно спросила Кэндис.

— Нет, — ответил он и продолжил смотреть на нее так же.

— А почему тогда у тебя такой взгляд?

— Какой?

— Как будто ты хочешь вывернуть наизнанку весь мой внутренний мир.

— Нет. Только получить ответ на свой вопрос.

Кэндис поняла, что он его получит. Даже если ему придется пройти по трупам врагов. Или через ее труп. Откуда у какого-то там фотохудожника столько упрямства и силы? Можно подумать, он когда-то ворочал миллионами на бирже или служил в горячих точках!

Повисло напряженное молчание. Майк хотел пошутить, но его неуверенная реплика потонула в тишине, как в стоячей воде.

— Я работаю в газете, — сухим голосом сказала Кэндис, чтобы хоть что-то сказать.

— Да? А в какой? — заинтересовался Майк.

— «Культурный Нью-Йорк», — сквозь зубы ответила Кэндис.

Краем глаза она заметила, как Глория от удивления раскрыла рот.

— Пишете?

— Да.

— Про что?

— Про культурную жизнь.

— Интересно?

— Очень.

— Понятно.

— Я рада.

— По-моему, ты меня ненавидишь.

— По-моему, это взаимно.

— Отнюдь нет.

— Прекрасно.

Кэндис добавила в чай третий и четвертый кусочки сахара. Как она будет это пить, непонятно. Но лучше уж бесконечно добавлять сахар в чай и размешивать его там, чем и дальше вести этот то ли разговор, то ли допрос, то ли вообще перестрелку.

— Послушайте, Брэндон, Кэнди, что вы делаете? — встрял Майк.

— Беседуем.

— Я не хочу быть свидетелем убийства.

— Не волнуйся, тебя не заставят свидетельствовать против близкого родственника.

— Брэндон, ну будет тебе! — поддержала Майка Глория. — Все понятно, у тебя первая выставка, многое пошло наперекосяк из-за обморока Кэнди...

— Все.

— Что — все?

— Все пошло наперекосяк.

— Значит, такова судьба!

— Ну-ну. Судьба. Остаться безвестным. Продолжать и дальше снимать безмозглых красоток для «Космополитен».

— Ты работаешь в «Космо»? — восхитилась Глория. Похоже, этот факт произвел на нее большее впечатление, чем вся выставка. Что поделаешь, издержки воспитания...

— Да, — раздраженно отозвался Брэндон. — Судя по всему, и дальше буду.

— Твои фотографии очень непохожи на работу человека, который большую часть времени снимает девиц для «Космо», — задумчиво заметила Кэндис.

— Если мне нужно что-то есть, это еще не значит, что у меня нет души.

Эта реплика повисла в воздухе. Кэндис показалось, что ее на секунду ослепило.