|
Только представьте. Эти барабаны, необычность обстановки, ощущение, что жизнь доходит до величайшего крещендо. Мы сидели огромным кругом и пили местный напиток. Он называется «гали» и подается в скорлупе кокосовых орехов. Он очень крепкий. Местные зовут его огненной водой. Его варят огненные люди. Они составляют суть праздника. Они не хотят, чтобы европейский образ жизни завоевал себе место на острове. Я думаю, что именно это является истинной причиной пиршества и танцев. Все-таки я пытаюсь оправдать себя. Возбуждение, опьянение… и Моник, одна из них и все же не из них. Она пришла танцевать. Тогда она была здоровой. В результате… я пошел провожать ее в «Каррмант».
– Вы не обязаны мне рассказывать все, – взмолилась я. – Но я хочу, чтобы вы поняли. Я попал в ловушку. На следующий день мы отплыли и вернулись через два месяца… – Понимаю. Вы обязаны были жениться. И старая нянька сделала все, чтобы это произошло. – Мадам де Лодэ, старая нянька, сама Моник… они были полны решимости. А я все еще находился под обаянием острова. Я был большим глупцом. О, Боже, Анна, каким я был глупцом. Я до сих пор глупец, потому что своим рассказом преподношу себя в невыгодном свете. Человек чести не должен предавать огласке подобное… Анна, не разлюбите меня! Лишь в те моменты, когда я думаю о вашей любви, я ощущаю немного счастья. Иногда, когда она приходит в ярость… – Молчите! – в ужасе закричала я. – Даже не думайте об этом. Я была сильно напугана. Он назвал остров злым. Я чувствовала, что над нами нависает зло. Я думала, что никогда не забуду этот сад с густыми зарослями, жарким душным воздухом, смутным гудением насекомых, как и не забуду другой сад на другой стороне света, влажный, мглистый, с едва различимым ароматом хризантем и маргариток в Михайлов день и запахом мокрой земли. На меня нашло озарение. Я любила его, об этом я знала давно, но я любила сильного и побеждающего героя, теперь мне стали известны его слабости, и я стала любить его еще больше. Но меня пугало мое чувство, потому что он нес на себе огромный груз трагедии. Что может быть хуже такой судьбы, когда приходится жить с женщиной, которую ненавидишь, и когда попадаешь в подобную ситуацию по своей беспечности? Когда такой человек, как Редверс, человек глубоких сильных страстей, любит другую женщину, ситуация становится не просто трагичной, она становится опасной. Я определенно ощущала его страсть, пока сдерживаемую, и я подумала о Моник, безрассудной, яростной, приходящей в исступление от ревности. Одновременно меня поразила мысль, что я, простая домашняя Анна, попала в водоворот страстей. Неужели и я способна на глупость, как и другие? Он сжал мои руки, и меня переполнила нежность, потребность защитить его… защитить нас всех, и меня, и Моник. Я поняла в эту минуту, что в состоянии рассуждать объективно, и произнесла холодным тоном: – Давайте поговорим спокойно. Мы не первые мужчина и женщина, оказавшиеся в подобной ситуации. Часто я думаю, что, если бы тот вечер в «Доме Королевы» произошел до вашего плавания на остров, все было бы иначе. Время оказывает сильное влияние на наши жизни. Я всегда думала об этом, когда слушала стук часов в «Доме Королевы». Даже в такую минуту я произносила слова только ради того, чтобы что-нибудь сказать. Я пыталась выиграть время. Мне хотелось успокоить его, дать ему понять, что нам нельзя встречаться наедине. Он привлек меня к себе, и я сказала в отчаянии: – Нет. Мы ведем себя безрассудно. Мы должны быть осторожными. – Анна, так будет не всегда. Где-то вдали закричала птица. Будто кто-то насмешливо смеялся. Он обнял меня. Его губы оказались около моих. И снова раздался насмешливый хохот. |
