|
Глупый вопрос пришел мне в голову: вспоминает ли он когда-нибудь о том же. Я спустилась к реке, где среди сердечника буйно цвели лютики и над водой плясала мошкара. Я взглянула на дом и вспомнила слова директора банка. Все продать. Продать «Дом Королевы». Я не понимала, как отношусь к нему. «Дом Королевы» долго был и моим домом. Меня и влекло к нему, и отталкивало от него. Иногда, когда я внезапно сознавала, что он принадлежит мне, я представляла его таким, каким он был до того, как тетя Шарлотта превратила его в магазин. Каким очаровательным счастливым домом был он… до трагических событий. Смерть мамы, потом отца; короткий миг счастья, когда я думала, что встретила человека, который изменит мою жизнь; утраченные иллюзии и, наконец, загадочная смерть тети Шарлотты.
Мне не хотелось продавать дом. И все же я понимала, что мне придется сделать это. Я прошла по лужайке. Яблони и вишни были покрыты белыми и розовыми цветами, а близ моего окна расцвели свечки на каштане. «Дом Королевы» все же много значил в моей жизни. Я вошла внутрь и остановилась, прислушиваясь к стуку часов. Везде громоздилась мебель, как и при тете Шарлотте. Мало кто теперь приходил сюда. Возможно, люди испытывают неловкость, общаясь с человеком, которого подозревают в убийстве. В эту ночь я обошла весь дом, комнату за комнатой. Сколько мебели, которую я не могу продать! Но мне придется продать все, а это значит иметь дело с перекупщиками. А всем известно, что они покупают по дешевке. Но приближался крах. Мне слышался голос отца: «Прими все беды, стоя. Встреть их лицом к лицу, и тогда ты сумеешь их победить». А злобные часы все твердили: «Продай, продай, продай, продай». Да, продать и освободиться, начать все сначала. Начать совершенно новую жизнь. – Говорят, – сказала Эллен, – что в «Доме Королевы» завелось привидение. – Что за чушь, – отозвалась я. – Просто так говорят. От этих слов прямо мурашки бегают по спине. Я бросила на нее сердитый взгляд. Она очень изменилась со смерти тети Шарлотты. Я постоянно ждала, что она сообщит мне, что отказывается работать у меня. В свое время она объяснила, что остается всего лишь ненадолго мне «помочь». Мистер Орфи оказался строгим мужем. На деньги, полученные в наследство, он купил лошадь с повозкой и вел собственное дело – «очень прибыльное», по словам Эллен. Но не процветание мистера Орфи заставляло Эллен страшиться «Дома Королевы». Она не могла забыть тетю Шарлотту. В некотором смысле мне, как и Эллен, казалось, что дом населен призраками. Эллен никогда не заходила одна в комнату тети Шарлотты. Она говорила, что у нее «мурашки» бегают. Я чувствовала, что скоро она предупредит меня о своем уходе.
Был дождливый день, и ночью беспрерывно шел дождь, небо затянуло тучами, и в доме даже днем было темно. Миссис Бакл поднялась на чердак и тут же спустилась вниз с криком, что на чердаке лужи воды. Крыша протекала. Крыша всегда была предметом нашего беспокойства. Тетя Шарлотта время от времени латала ее, но в последний раз, когда мы сказали ей, что необходим капитальный ремонт, она ответила, что у нее нет на это денег. Меня одолевала тоска, и тут пришла Чантел. Она чудесно выглядела в черном платье сиделки, подчеркивающем красоту ее волос. Она раскраснелась, глаза у нее сияли. – Я не могла удержаться, чтобы не забежать к тебе, – сообщила она. – Мисс Беддоуз довезла меня до центра, через час мы должны встретиться. Я боялась, что не застану тебя. – Чантел, как я рада тебя видеть! – и я тут же излила ей душу, поведав о своем посещении директора банка, о страхах относительно Эллен, о протекавшей крыше. |
