Алекс отстранился от Кэролин и сел на матрасе. Почувствовав себя покинутой, она открыла глаза и уставилась в темноту. Он смотрел на нее сверху вниз, но она не видела выражения его лица.

— Кажется, ты говорил, что я тебе нужна, — сказала она.

— Говорил. Только я не уверен, что мне хочется иметь дело с великомученицей.

Ни с того ни с сего Кэролин вдруг стало смешно, и она рассмеялась.

— Интересно, Салли в детстве случайно не роняла тебя на пол, — сказала она больше для себя, чем для Алекса. — Поверь, я не против заняться с тобой изысканным сексом. Я готова принести столь благородную жертву.

— Изысканным сексом? — повторил Алекс, не двигаясь с места.

Веселье Кэролин несколько поутихло. Предлагая Алексу заняться с ней любовью, она чувствовала себя очень уверенно. Она думала, что он хочет ее так же сильно, как она хотела его, пускай даже это желание и было чисто физическим. Но теперь такой уверенности у нее не было.

— Ты можешь предложить мне что-то другое? — спросила она. Некоторое время Алекс сидел неподвижно, меряя Кэролин задумчивым оценивающим взглядом. Потом вдруг стянул с себя свитер и небрежно отбросил его в сторону. В лунном свете его грудь казалась изваянной из белого золота.

— Да, — сказал он.

Кэролин не думала, что Алекс способен на такую утонченную нежность. Она не знала, что он будет заниматься с ней любовью в полном смысле этого слова. Она не понимала, как это опасно — позволить ему любить себя.

Он снял с нее одежду обдуманно, не спеша, покрывая поцелуями каждый дюйм обнажавшейся кожи. В холодном ночном воздухе его тело, позолоченное лунным светом, было обжигающе горячим, и Кэролин казалось, что она, словно языческая богиня, с распущенными волосами, колышащимися вокруг ее нагого тела, плывет в какую-то неведомую страну. Руки Алекса принадлежали настоящему мастеру, они то нежно пробегали по ее телу, то возбуждали смелыми ласками, наконец, Кэролин выгнула спину и застонала, призывая к себе его губы, чтобы они прижались к ее рту и выпили ее до дна.

Он отстранился от нее и, прислонившись к стене, наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, и Кэролин поняла, чего он хочет. Алекс протянул ей руку, и она ее приняла, приподнявшись и обхватив его бедра ногами, потом, дрожа, прижалась к его широкой груди.

— Кэролин, посмотри на меня, — шепотом попросил Алекс, и она заставила себя открыть глаза и заглянуть в темную глубину его раскосых глаз, а потом медленно опустилась вниз, заполняя лоно его членом. Кэролин двигалась, словно во сне, молчаливая, завороженная страстным выражением его лица, вторжением в ее тело, и когда, он, наконец, полностью в нее вошел, ее накрыло волной экстаза.

Она поддалась ему легко, покрывая лицо Алекса жадными поцелуями, в то время, как он крепко обнимал ее, совершенно не двигаясь, пока само сознание его присутствия внутри ее тела не заставило Кэролин шагнуть в пропасть; она прижалась к его плечу, чтобы заглушить крики, когда ее тело взорвалось, а душа воспарила, и Алекс последовал за ней, наполняя ее лоно горячим влажным семенем.

Кэролин без сил упала ему на грудь, чувствуя себя слабой и беззащитной, словно новорожденный котенок, и Алекс нежно обнял ее, даря любовь и ласку. Ей хотелось расплакаться, хотелось признаться в своих чувствах, как вдруг она уловила резкий едкий запах.

Должно быть, Алекс тоже его почувствовал. Он бережно помог ей подняться.

— Одевайся, — прошептал он. — Поспеши.

Она уже нащупала в темноте свою майку.

— Что это?

— Бензин.

Такое обычное слово, а какие ужасные последствия оно могло принести. Алекс уже полностью оделся, а Кэролин натягивала на себя джинсы, когда раздался оглушительный взрыв, который сразу оглушил ее и ослепил.