— Примите мои соболезнования, сэр, в связи с гибелью одного из наших молодых агентов.

— Спасибо… Немедленно подготовьте сообщение для прессы, что этим утром был убит один из наших работников и что подробности будут сообщены в одиннадцать часов.

— Задолго до этого времени меня разорвут на куски, сэр.

— Ничего, потерпите, — жестко сказал Директор.

— Слушаюсь, сэр.

— В одиннадцать вы огласите другое заявление. Скажете, что агент жив… — брови специалиста по связям с общественностью выразили недоумение. — Что произошла ошибка, и погибшим является молодой смотритель гаража, не имеющий к нам никакого отношения.

— Но, сэр, а наш агент?..

— Когда вы напишете заявление для прессы, позвоните мне и прочитаете его.

— Слушаюсь, сэр.

Специалист по связям с общественностью удалился в состоянии ступора. Он был по натуре беспечен, и все, что сейчас происходило, было выше его понимания, но он вполне доверял Директору.

— Радуйтесь, Марк, вы единственный мертвец, который так хорошо выглядит и, подобно Марку Твену, может прочитать свой собственный некролог. Ну а теперь соберитесь — и к делу. Рядом с Капитолием и вокруг него находятся триста агентов. Как только появится президентская машина, пространство будет сразу же перекрыто.

— Вы позволите ему подняться в Капитолий? — Марк был изумлен.

— Слушайте внимательно, Марк. Я буду знать с точностью до секунды, где будут находиться оба ваших сенатора, начиная с девяти часов. По пятам за ними следуют шесть человек. В девять пятнадцать и мы приступаем к делу. Когда все произойдет, мы должны быть на месте. Я хочу лично взять их!

— Да, сэр.

Зажужжал зуммер внутренней связи. Это был дактилоскопист, он хотел немедленно видеть Директора. Минута в минуту, как и было обещано! Дактилоскопист, сияя, ворвался в кабинет и сразу же доложил:

— Один из отпечатков идентифицирован нами по нашим досье — это большой палец Ральфа Маттсона, это бывший агент ФБР, вот его личная карточка и снимок.

Марк тоже взглянул на снимок. Вот он — греческий священник, крупный нос, тяжелый подбородок.

— Чувствуется, что профессионал, — сказал Директор. — Немедленно сделать триста копий и передать в следственный отдел. Подчеркиваю, немедленно.

Эксперт-дактилоскопист, все еще сияя от радости, вылетел из кабинета.

— Свяжите меня с мистером Роджерсом, миссис Макгрегор.

Как только тот оказался на связи, Директор коротко рассказал ему о последнем открытии:

— Засеките его и держите под наблюдением. Ни в коем случае не расшифровывайтесь. Если он поймет, что раскрыт, то может предупредить сообщников. Информируйте меня все время. Берите его в шесть минут одиннадцатого. Если что-то изменится, я сообщу.

— Понял, сэр.

Директор посмотрел на часы: 9.05. Нажал кнопку, и появился Эллиот.

— Что делают наши сенаторы?

— Дункан по-прежнему в своем доме в Александрии. Декстер покинул Кенсингтон и направляется к Капитолию, сэр.

— Вы остаетесь здесь, Эллиот, и поддерживаете контакт по рации со мной и с заместителем Директора. В кабинет никого не впускать. Ясно?

— Да, сэр.

— Связь по четвертому каналу. Идемте, Эндрью. — Они вышли. — Если кто-то позвонит, миссис Макгрегор, соедините его со специальным агентом Эллиотом в моем кабинете. Он знает, где меня найти.

— Да, сэр.

Через несколько минут Директор и Марк Эндрью шли по Пенсильвания-авеню, направляясь к Капитолию.