- Но-но, не балуй! - рявкнул на него витязь. - Травяной мешок! Я тебе не чародей! Будешь ерепениться, ребра враз переломаю!

Жеребец снова фыркнул, но теперь по-другому, точно тяжело вздохнул и отвернулся, похоже, смирившись с новым хозяином.

- Вот то-то же.

Витязь приторочил мешок, усадил сверху котенка, и запрыгнул в седло.

- Ну, и чего сидишь-то? - буркнул витязь котенку. - Давай, дорогу показывай.

Котенок ткнул лапой на юг и витязь тронулся с места.

- Отлично, - ворчал он. - Замечательно. Уверен, кощунники еще сложат о нас песню. Что-то вроде- на плече его сидел кот и грозно топорщил усы.

Они скакали без остановок все утро, но жеребец Малыш, как недолго думая нарек его витязь, даже не взмок. К полудню же Ладомир проголодался и, заметив впереди корчму, раскинувшееся на перекрестке, направился к нему.

5

Спустя несколько минут витязь уже сидел за столом, а перед ним быстро росла груда костей. Рядом, возле горки рыбьих останков, с раздутым животом развалился котенок.

Под ногами Ладомира что-то закопошилось, и над лавкой показалась крупная собачья морда, требовательно заглядывая человеку в лицо. Витязь бросил кость, пес довольно захрумкал, исчез было из виду, но вскоре показался вновь. Правда, теперь он больше не смотрел на витязя. Старательно вытягивая шею, пес принюхался и, конечно же, обнаружил своего извечного врага.

Сытый и немного сонный Ладомир не успел даже испугаться. Оскаленная пасть пса нависла над котенком, в ту же секунду тот круто изогнулся, зашипел с такой силой, что сон вмиг вылетел из головы витязя.

Но спасать проводника от жутких челюстей не пришлось. Пес позорно бежал, а витязю оставалось лишь смерить котенка подозрительным взглядом. Только сейчас он в полной мере осознал, что перед ним вовсе не беззащитный звереныш, каким тот выглядел. Существо, что скрывалось под этой личной, возможно, не менее опасно чем сам Ковак, и забывать об этом не стоило.

Послеобеденную дремоту как рукой сняло, и витязь невольно прислушался к громыхавшему за соседним столом басу. Голос принадлежал дюжему, поперек себя шире мужику, заросшему длинными черными волосами. Хотя он старательно приглушал свою речь, все же его голос был столь низок и могуч, что заставлял дрожать тяжелую дубовую столешницу под ладонями витязя. Не услышать его было просто невозможно.

- …С того-то времени князь наш изменился, - рассказывал мужик. - То ли зарок дал какой, то ли еще чего.

- Ну, зарок вряд ли, - усомнился его собеседник, по виду обычный крестьянин. - Князья они, известное дело, полные хозяева своему слову - хошь дал, хошь взял.

- Не скажи, друг, не скажи, - покачал черной гривой мужик. - Всяко бывает. Да и как иначе объяснить-то? Сидел себе в тереме человек спокойно, никого шибко не трогал, никому не мешал, в общем занимался обычным княжеским делом - греб под себя баб, жрал да пил в три горла. И тут на тебе! Недели не прошло, а на колу уж дюжины две лиходеев всяких сидит. Когда такое было? Остальные душегубцы мигом присмирели, так что сейчас по городу ночью ходить можно, ничего не боясь. А князь за соседний лес уже принялся. Поверишь ли, каждый день лихоимцев приводят, да не по одному. И в подвал всех сразу, в подвал. В общем наладилась жизнь-то у нас. Одна беда, повадился князь сам злодеев пытать.

- Что ж плохого-то? Будь я князем, я бы тож руку приложить не отказался бы, - мечтательно закатил глаза крестьянин. - Мы от этих разбойников столько лиха хлебнули.

- Может, ты и приложил бы руку, - согласился чернявый. - Но не каждый же день! А князь, что ни вечер - в пыточной. А что заплечных дел мастерам прикажешь делать?

- А чтой-то ты за них распереживался, родич там никак служит?

- Если бы родич, - вздохнул мужик и разом опрокинул в себя кружку вина.