Когда же он наконец более или менее смирился с ситуацией, Тилли бесстыже вышла замуж за сына своего бывшего любовника, к тому же на шесть лет моложе себя. Это надо же! Он был потрясен до глубины души. Ему страшно было подумать, что бы он сделал, если бы она практически сразу не уехала в Америку. Наверное, пошел и поджег бы всю эту проклятую усадьбу. Ведь тогда он почти свихнулся. Потом он встретил Люси. Симон понимал, что она возродила его к жизни. С ней он стал напоминать себя прежнего, таким он был в юности — открытый, порядочный фермер, готовый всегда придти на помощь. Затем Люси родила ему дочку, и семья зажила новым счастьем. Симон поклялся в день рождения дочери, что бросит пить. Он сам очень верил в это. И что же произошло? Вернулась Тилли, теперь вдова. А ведь это означало, что она снова может выйти замуж. Как будто кто-то возьмет ее со вторым ублюдком, цепляющимся за ее юбки. Россказни, что черномазая девчонка старше ее сына, не выдерживали никакой критики. Поговаривали, что молодой Сопвит умер от ран, полученных при набеге индейцев. Но это только слухи. Вполне возможно, что он умер, защищая ее от других мужиков.

Милостивый Боже! Симон встал и принялся вышагивать по тесной комнате. Почему она не осталась там, где была? Что в ней такого, что так притягивает мужчин, выворачивает их мозги наизнанку?

Когда Симон услышал, что у нее белые как снег волосы, он с некоторым удовлетворением подумал: «Вот и ладно, она теперь выглядит старухой». Но когда он на прошлой неделе увидел ее в толпе, он убедился, что хоть волосы у нее и впрямь седые, старухой она не выглядела. Она выглядела так же, как много лет назад, когда пришла на судебное заседание, опираясь на руку молодого Сопвита, и судья спросил ее, в самом ли деле она ведьма. Более того, седины только прибавляли ей очарования. Симон никогда не считал ее по-настоящему красивой, для этого она была слишком высокой, выше многих мужчин. Но был в ее глазах некий магнетизм, действующий намного сильнее любой красоты. Эти глаза смотрели на тебя и вроде бы не видели. Они смотрели сквозь тебя, в тебя и за тебя. И за ней шел молодой Макграт. Симон все еще думал о нем, как о молодом Макграте, хотя Стив давно уже стал мужчиной, высоким и широкоплечим. Этот Стив Макграт всегда был ее тенью, ведь он с юных лет пускал по ее поводу слюни. Неужели он снова за ней увивается? Вряд ли. Хозяин Джон Сопвит не допустит такой связи. Хотя что он может сделать? Она — владелица поместья. Она унаследовала этот лакомый кусок от мужа. Невероятно, но Тилли Троттер, та, которую он в детстве не раз спасал от голодной смерти, заняла теперь такое положение. Это сводило Симона с ума.

Он перестал вышагивать по комнате и остановился у стола, впившись ногтями в его край. Симон отдавал себе отчет, что стоит на перепутье: или он снова начнет пить, наверняка вызвав тем самым ее презрение, или будет стремиться вверх и сделает то, что собирался сделать много лет — выкупит ферму. У него хватит денег на это. А если добавить приданое Люси, то еще и на лишний кусок земли останется. Но для покупки фермы придется встретиться с Тилли. Что такого! Ему давно хотелось увидеть ее и убедиться, что никакая ее власть не в состоянии уничтожить его.

Приняв решение, Симон снова сел. Он поставил на стол локти, опустил голову на руки, плотно сжал рот и заскрипел зубами, чтобы не позволить себе вымолвить это имя, которое билось у него в мозгу: «Тилли Троттер! Тилли Троттер, будь ты проклята!»

Глава 9

Тилли познакомилась с Люси Бентвуд в конце июня. Женщины нечаянно встретились на Норттамберленд-стрит в Ньюкасле и сразу же понравились друг другу, хотя и обменялись лишь вежливыми приветствиями.

Джон и Анна уговорили Тилли поехать с ними в город.