Ричардсон помолчал.

— Благодарю за внимание, джентльмены, — сказал он напоследок.

Мужчина у дальней стены не принял участия в бурных аплодисментах. Он даже не шевельнулся, когда собравшиеся обступили генерала, поздравляя его, засыпая вопросами. Энтони Прайс, директор Агентства национальной безопасности, всегда оставлял свои замечания и комментарии до встречи с глазу на глаз.

Как только офицеры разошлись, Ричардсон направился к Прайсу, который в эту самую секунду думал, до какой степени генерал напоминает ему хорохорящегося петуха.

— Обожаю этих парней! Находясь рядом с ними, буквально ощущаешь запах сражения!

— А мой нюх подсказывает, что ты едва не проболтался, Фрэнк, — сухо произнес Прайс. — Если бы мне не удалось привлечь твое внимание, ты бы выложил им всю подноготную.

Ричардсон бросил на него испепеляющий взгляд.

— Уж позволь мне самому решать, о чем говорить. — Он распахнул дверь. — Идем. Мы опаздываем.

Они вышли на улицу и, оказавшись под синим безоблачным небом, торопливо зашагали по гаревой дорожке, огибавшей здание.

— Рано или поздно политики осознают, что руководить этой страной через опросы общественного мнения — самоубийство, — хмуро произнес Ричардсон. — Стоит признаться в том, что вы собираетесь хранить “Эболу” или культуру чумы, и ваш рейтинг круто пойдет вниз. Это безумие!

— Твои аргументы стары как мир, — отозвался Прайс. — Позволь напомнить, что наша главная трудность — контроль за биологическим оружием. Мы и русские договорились открыть свои хранилища для инспекций международных наблюдателей. Наши лаборатории, научные и производственные центры, системы доставки — все должно быть рассекречено. Поэтому политикам ничего не надо “осознавать”. Для них биологическое оружие — пройденный и забытый этап.

— Особенно когда оно вновь вынырнет из небытия и ухватит их за задницу, — язвительно произнес Ричардсон. — И тогда политики поднимут вой: “А где же наши запасы?”

— И ты принесешь их на блюдечке, — заметил Прайс. — С помощью доброго доктора Бауэра.

— Хвала всевышнему, что такие люди существуют, — процедил генерал сквозь стиснутые зубы.

Позади здания располагалась маленькая круглая посадочная площадка. На ней стоял вертолет “джет рейнджер” с гражданскими опознавательными знаками. Его лопасти лениво вращались. Увидев пассажиров, пилот принялся разогревать турбины.

Прайс уже хотел забраться в пассажирский салон, когда Ричардсон остановил его.

— Та операция в Венеции... — заговорил он, перекрывая голосом нарастающий вой двигателей. — Надеюсь, она завершилась благополучно?

Прайс покачал головой.

— Удар был нанесен в полном соответствии с планом, — ответил он. — Однако возникли неожиданные последствия. Необходимые меры будут предприняты в самое ближайшее время.

Ричардсон хмыкнул и, поднявшись вслед за Прайсом в кабину, пристегнулся к креслу. При всем его уважении к Прайсу и Бауэру они были всего-навсего гражданскими. Только солдат знает, что без неожиданностей не обходится ни одно дело.

Вертолет помчался вдоль края лавового поля, и внизу появился бывший Форт-Говард. На его территории, занимавшей несколько гектаров между лавой и берегом океана, некогда располагался военный медицинский центр, специализировавшийся на лечении тропических заболеваний, в том числе проказы. Несколько лет назад Ричардсон, воспользовавшись своими связями, добился перемещения центра в другое место. Он лично отыскал продажного сенатора от штата Гавайи и с помощью закулисных махинаций провел через Конгресс проект строительства за государственный счет новенькой клиники на острове Оаху.