– Он был слишком молод, чтобы умереть… но тебе совершенно не следует так волноваться, – только и заметила она.

– Ты, что ж, считаешь эту смерть естественной?

– Наверное, инфаркт или что-то вроде того.

Консегюд покачал головой:

– Ни за что не поверю, пока не выясню, что понадобилось Бенджену на бульваре Салейя в четыре часа утра! Уж кто-кто, а он всегда ложился спать вместе с курами!

– Ну, будь эта смерть хоть сколько-нибудь подозрительной, легавые первыми обратили бы на это внимание! А в газете ни о чем таком нет ни слова!

– Может, ты и права… Позвони сама знаешь куда – сегодня вечером мне надо встретиться с ребятами.

– Что?!

Комиссар Сервионе заставил себя спокойно выслушать собеседника, по телефону докладывавшего ему о результатах вскрытия трупа, обнаруженного на бульваре Салейя. Повесив трубку, он долго смотрел на Кастелле совершенно неподвижным взглядом.

– Бенджена отравили, – наконец сообщил он. – Цианид… Смерть, по-видимому, наступила около полуночи… Первый вывод: тело на бульвар перенесли, значит, о самоубийстве не может быть и речи. В складках одежды нашли обломки салатных и капустных листьев, морковную ботву и прочую зелень.

– Но почему выбрали сульвар Салейя?

– Наверняка только потому, что это ближайшее место, где можно было, не привлекая внимания, оставить такого рода груз.

– Ближайшее от чего?

– От того места, где произошло убийство, и, поскольку я плохо представляю, чтобы убийца мог тащиться с подобным грузом через всю Ниццу, думаю, разумнее всего предположить, что драма разыгралась в старом городе.

– Надеюсь, вы все-таки не предполагаете, что такое дело могли сотворить несчастные старики из…

– О да, Кастелле, именно так я и думаю, а потому сейчас же отправлюсь потолковать с Базилией Пьетрапьяна!

Базилия невозмутимо наблюдала за бесплодными ухищрениями комиссара. А тот, в крайнем смущении, пытался заставить эту старую женщину выложить наконец все, что ей известно.

– Чему я обязана удовольствием вас видеть? – с самым невинным видом спросила Базилия.

– А вы нисколько не догадываетесь?

– По правде говоря…

– Имя Мариус Бенджен вам о чем-нибудь говорит?

– А должно?

– Это один из убийц ваших близких!

– Да?

– Он умер сегодня ночью.

– Да будет Бог ему судьей, раз Он призвал его к себе!

– А вы уверены, Базилия, что это не вы и ваши друзья послали парня к Всевышнему?

– Не понимаю…

– О нет, отлично понимаете! Уж не знаю, как вам это удалось, но я уверен, что Бенджена отравили либо вы сами, либо по вашему наущению.

– Я? Это в моем-то возрасте? А вы, часом, не повредились в уме?

– Вчера утром Бенджен болтался в этих краях.

– Надо думать, не он один.

– Да, но у Бенджена была на то особая причина: выяснить, видели ли вы убийц, Базилия, и представляете ли вы для них угрозу. Вы солгали. На самом деле, будучи в ущелье Вилльфранш, вы следили за событиями. Скажите только слово – и я отправлю за решетку всю банду.

– А потом?

– Что… потом?

– Они наймут адвокатов и выйдут сухими из воды.

– Так вы признаете, что были свидетелем?

– Нет.

– Рассказывайте такую чушь кому угодно, только не мне, Базилия! Хотите, я вам скажу, как все обстоит на самом деле? Вы вбили в свою упрямую башку, что должны объявить вендетту и отомстить за своих! Но только эти времена давно миновали, Базилия! С дикарскими нравами и обычаями навсегда покончено! Существует закон, и я, как слуга правосудия, заставлю вас его уважать! Бог свидетель, я вас очень люблю, Базилия, как любил Доминика, Антуана и Анну, но, клянусь честью, если я найду хоть малейшее доказательство, что это вы прикончили Бенджена, живо отправлю вас в тюрьму!

Старуха улыбнулась.