|
Оноре нисколько не сомневался, что Бенджена и Пелиссана прикончили обитатели «малой Корсики», но никак не мог взять в толк, каким образом им это удалось. Кто-то неуклонно и очень ловко осуществлял вендетту, и этот «кто-то» – конечно же, бессовестная лгунья Базилия, уверявшая, будто понятия не имеет, кто убил ее близких. В сердце Сервионе раздражение, вызванное столь наглым попранием закона, чьим представителем и защитником он являлся, смешивалось с тревогой – Оноре всерьез опасался, как бы ему не пришлось арестовать всех этих людей, которых он искренне любил и в глубине души, будучи как-никак корсиканцем, оправдывал. Анджелина права: арест стариков вызовет взрыв хохота, и общественное мнение вполне может с восторгом поддержать этих представителей иных времен, несмотря на ревматизмы, артриты и прочие недуги и при всей своей физической слабости покончивших с бандитами, которых бессильной что-либо предпринять полиции пришлось оставить на свободе.
Кастелле ввел в кабинет слегка оробевшего сторожа. Предложив Луи Виллару сесть, комиссар немедленно начал допрос: – Вы утверждали, будто незадолго до появления в саду жертвы заметили двух пожилых женщин? – Совершенно верно, господин комиссар. – Вы можете их описать? – Трудновато… я, по правде говоря, их толком не видел… – Как так? – Ну, они шли, плотно закутавшись в шали. – А походка? – Как у всех старух… – Но если вы не смогли разглядеть лица, откуда вы взяли, что это не молодые женщины? – Ну… я же видел, как они шли… и потом, сгорбленные спины… короче, все… – А может, это две девушки переоделись старухами? – Может, и так… но не думаю… – Месье Виллар, а эти шали, совершенно закрывающие лицо, вас не удивили? – Нет. – Но разве не странно, что женщины так закутали головы? – О, господин комиссар, в некоторых странах так принято… на Корсике например… Именно это Сервионе и хотел, и боялся услышать. – Вы не могли бы еще раз прийти сюда в три часа, месье Виллар? – Если отпустят с работы. – Это я вам устрою. – В таком случае я в вашем полном распоряжении, господин комиссар. – Благодарю вас. Значит, до встречи. – Полагаю, теперь и у вас не осталось сомнений, что они замешаны в этом деле? – сурово проговорил Сервионе, как только за сторожем закрылась дверь и они с Кастелле остались вдвоем. Объяснять, кого он имеет в виду, не понадобилось. – Похоже, что так… – По заключению экспертов, Пелиссану разбили голову тупым предметом… Возможно, дубиной или молотком… В таком случае от убийцы могло и не требоваться особой физической силы. – И Пелиссан даже не подумал сопротивляться? – А кто вам сказал, будто он видел убийцу? Судя по всему, удар нанесли сзади. Можно предположить, что в это время парень разговаривал с другой… сообщницей. – Это только предположение, шеф! – Вот мы и попытаемся превратить его в уверенность. В два часа, Кастелле, вы поедете в «малую Корсику» и привезете сюда, в этот кабинет, их всех: Базилию, Поджьо, Пастореччья, Прато и Мурато. Всех, слышите? Всех!
Мышление такого грубого и примитивного существа, как Жозе Бэроль, основывалось всего на нескольких принципах, зато им ои оставался верен при любых обстоятельствах. Даже став бандитом, он сохранял крестьянский склад ума и убивал так же старательно, как обрабатывал бы землю. |
