|
Горбунов, будущий личный секретарь В. И. Ленина, с интересом, должно быть, следивший в 1921 г. за перепиской Ильича, от которой зависела жизнь его бывшего профессора. Автора этих строк, написавшего на заре перестройки книгу «Сердцем и именем Ленина», в которой он пытался разобраться с «объективными и субъективными факторами российского большевизма», когда-то очень растрогал такой факт: умирает Ленин, и Н. Н. Горбунов снимает с себя орден Красного Знамени и прикрепляет к груди вождя, еще в Горках. Так что тот орден, который тысячи людей видели на груди Ленина в январские дни 1924 г., ему не принадлежал, Ленин не имел правительственных наград. Но охотно награждал соратников. Таких преданных, как Горбунов, — орденом, таких «отступников», как знакомый ему со времен первой российской революции Тихвинский, — пулей... Что же касается Горбунова, то его поступок и сегодня представляется красивым и трогательным: положить орден своему учителю на грудь. Только как быть с другим учителем, приговоренным в 1921 г., совсем недавно, — к смерти за мифические преступления? Попытался Горбунов вступиться за него? Замолвил словечко за бывшего профессора? Или учитель учителю — рознь? Не каждому хранишь преданность, не о каждом хранишь память? Ну да ладно, нашлись и в 1921 г. люди, попытавшиеся вступиться за М. М. Тихвинского. Правда, среди них не оказалось самого Ильича! А он ведь так давно знал Михаила Михайловича.
<style name="11">Сразу после ареста профессора Русское физико-химическое общество обратилось с ходатайством об освобождении арестованного по делу контрреволюционной «Петроградской боевой организации» крупного специалиста в области химии профессора Тихвинского М. М. В этой связи 27 июля 1921 г. Председатель СНК В. И. Ульянов (Ленин) направил заместителю Председателя ВЧК И. С. Уншлихту письмо с просьбой «срочно сообщить причины ареста... в Петрограде химика Тихвинского и бывшего министра С. С. Манухина, и возможно ли их освобождение». Как видим, не сразу Владимир Ильич отказался от старого знакомца по большевистскому подполью. <style name="11">Уже 29 июля 1921 г. Уншлихт в ответном письме Ильичу сообщает: <style name="11">«Предсовнаркома тов. Ленину. <style name="11">В ответ на Ваш запрос по делу арестованных гр. Манухина и Тихвинского согласно полученной справки из Петроградской губчека сообщаю, что они арестованы по делу Таганцева, на них имеются достаточно веские документы и материалы (единственная справка князя Ухтомского о жутком состоянии музейного дела! —<style name="a2"> Авт.)<style name="11"> и освобождены они быть не могут. Более подробные сведения затребованы из Петроградской губчека с нарочным и при получении сообщу дополнительно...» <style name="11">Председателем Петроградского губчека в период расследования «дела Таганцева» был член партии с 1906 г. Б. А. Семенов (1890—1940). На своей кровавой должности старый партиец находился с апреля по ноябрь 1921 г. Надо думать, подготовленная им справка показалась руководителям ВЧК вполне убедительной, а им Ленин доверял, видимо, больше, чем лично знакомому М. М. Тихвинскому... <style name="11">И вот что еще парадоксально в этом странном деле: Ленин знал и ценил Тихвинского не только как «спеца» времен подполья, но и как крайне нужного Советской России видного специалиста народного хозяйства. И, в отличие от документов, подтверждающих преступный характер действий профессора, которых на самом деле нет, — материалов, свидетельствующих о приносимой им Отечеству пользе, — множество. Да и сам В. И. |
