|
Н. Таганцев придумал «новый способ борьбы — установление полного контакта и нахождение общего языка между культурными слоями и массами...». А что, в этом есть рациональное зерно. Может быть, в данном тезисе следователей — корень страха и ненависти большевиков к «Организации Таганцева»: если «культурные слои», настроенные антисоветски, но не выработавшие «методов борьбы», найдут «общий язык» с массами, после гражданской войны и изматывающей «эпохи военного коммунизма» также большой любви к новой власти уже не испытывавшими, — то вот она, реальная угроза большевистской власти!
3. <style name="11">Но — опять неожиданный виток. Читаю далее в докладе: «Таганцев и его группа находили возможным объединиться с лицами буржуазной ориентации и социалистами будущего... признавая за основу программы сохранение советского строя». Выходит, боевая контрреволюционная организация, созданная незадолго до Кронштадтского восстания и имевшая в своем составе «Боевую организацию кронморяков», была все-таки за «советы». И, следовательно, никак не могла одновременно быть «белогвардейской» и «шпионской»... 4. <style name="11">Но, может быть, средства достижения этого прекрасного мира «с сохранением советского строя», который ведь, по сути-то, и защищали от «таганцев» «дзержинцы» и «зиновьевцы» в Петрограде 1921 г., — были у «таганцев» криминальны. Ведь, как-никак, — «боевая организация», а значит — страшен был Отечеству развязываемый учениками профессора В. Н. Таганцева «белый террор»? <style name="11">Да нет же, нет! Ни белого, ни красного не признавал Владимир Николаевич и его единомышленники. Это подтверждают и авторы «доклада», представленного в августе 1921 г. в «Большой дом»: «Террор, как таковой... не входил в их задачи...». 5. <style name="11">Заслуживает нашего внимания и такое заключение авторов доклада — «основные положения программы и тактики допускают возможность объединения группы Таганцева с другими организациями, если таковые имелись. На самом деле был случай только персонального присоединения к организации людей иного толка». Так, стало быть, все эти толстые тома, в которых доказывается существование «ПБО» как организации, состоящей из десятков отдельных, разрозненных и объединенных лишь «боевым штабом» во главе с Таганцевым — все это туфта? Вот же пишут следователи, товарищ Губин и Попов, черным по белому, в июне 1921: «частные случая и связи нельзя обобщать и говорить о существовании филиальных отделений организаций». И дальше — совсем уж замечательное признание следователей-профессионалов: «Были ли созданы другие организации, следствием не выяснено, но больше оснований предполагать, что таких организаций не было»! <style name="11">Казалось бы, все ясно. И можно было прекращать «дело» уже тогда, в июне 1921! Ведь очевидно, что нет никаких оснований для одного, и есть все основания для другого. И все это четко установлено двумя следователями, предпринявшими предварительное изучение материалов «дела». Конец? Нет, только начало. <style name="11">И невольно возникает вопрос: чего было бояться большевикам, которые к лету 1921 г. достаточно укрепили свою власть? <style name="11">6. Возможно, несмотря на малочисленность организации, ее вожди были способны поднять и повести за собой массы? Многие великие предводители масс начинали с малого числа своих приверженцев. |
