Обезображенные клочья плоти, истерзанной и иссеченной до самых костей — вот на что походили провинившиеся вампиры, на которых Ликвидатору указывали холодные руки баронов.

Ммм… говорил ли я, что меня лично Коу ненавидит самой лютой ненавистью?

За несколько шагов до ворот, я остановился и, демонстративно вынув из-за пояса кол, принялся ковырять его кончиком в зубах. Привкус дерева казался противно-кислым.

— А, это ты… Еще бегаешь, Коу? Как Скрижали? Не жмут? Подгнивать еще не начал?

Вампир оскалился, демонстрируя внушительный арсенал тонких и острых клыков.

Коу не из высших носферату, он из так называемых «потрошителей» — жестоких вампиров, которые отличаются невероятной силой и проворством даже среди себе подобных. Они питаются, не прокусывая аккуратно вены на шее жертвы, но выдирая из ее горла клочья мяса, чтобы затем лакать кровь, фонтаном бьющую из раны.

— Если мне не изменяет память, последний раз добрую половину зубов я высадил тебе вот этим? — левой рукой я вытянул из-за спины «единорог» и показал его рукоять Ликвидатору. — Вижу, ты успел вырастить новые? Похвально. Можем повторить.

— Ах ты, ск-котина!

Обуреваемый яростью Коу положил ладони на длинные рукояти бичей, плотно обмотанные полосками кожи. Несмотря на кажущуюся простоту, я знал, насколько это страшное оружие в умелых руках. Удар с оттягом, посланный широким замахом, рассекает плоть до самой кости не хуже сабли. Точность и мастерство иных умельцев в обращении с бичом позволяет им гасить огоньки на свечах, не задевая последних. Этого достигают годами практики.

Коу совершенствовал свое смертоносное искусство, по меньшей мере, лет двести.

Мне лично доводилось видеть, как одним щелчком любого бича из своей смертоносной пары, с любой руки, Коу вырывал у человека (или вампира) глаз с расстояния в пятнадцать футов, не повредив веко.

И это еще не самое жуткое, что Ликвидатор умел вытворять со своими любимцами. Полоски кожи на обмотку рукояти, к примеру, он высек из тела живого смертного ими же.

Два Кнута был опаснее ядовитой змеи с отрубленным кончиком хвоста. Даром что яд не тек с его клыков.

Вот только обнаруживать перед потрошителем не то, что страх, хотя бы уважительное опасение я не собирался. Много чести.

— Может, не будешь ломать комедию, Коу? — презрительно бросил я. — У меня встреча с баронами, а тебя отправили всего лишь встретить почетного гостя. Так что брось скалиться и хвататься за кнуты. Мы оба знаем, что до приказа старших ты их в ход не пустишь. И это, кстати, полезно в первую очередь для твоего здоровья. Так что захлопни пасть и веди… привратник!

В последнюю фразу я вложил весь отмеренный мне жизнью сарказм.

Физиономия потрошителя исказилась от бешенства. На молочно-белых клыках даже запузырилась пена.

— Когда-нибудь я вырежу тебе сердце Сет Слотер. — пролаял он. — И буду жрать его, капая кровью на твои стекленеющие глаза.

— Ага, мечтал евнух потомство завести, — откликнулся я. — Веди!

— Я проведу. Только прежде, чем ступить в нашу юдоль, запомни: в эти ворота легко зайти, но куда как труднее будет выйти! Я лично об этом позабочусь!

— Ты утомляешь меня, лакей. Веди, к кому велено!

Шипя от ярости, Коу скользнул за ворота.

Когда-нибудь он действительно попытается убить меня. В третий, если даже не в четвертый раз. Пока же этого не разрешает Некромейстер Алан, не желающий вступать на тропу войны с Древней Кровью. Вампиры — могущественные создания, но до мощи Кланов им все-таки далеко.

Утешаясь этой мыслью, я шагнул за ворота, и сразу же почувствовал себя кроликом, по глупости своей выскочившим на поляну, где прилегла отдохнуть оголодавшая волчья стая.