– Я подумываю о том, чтобы отменить завтрашний парад лорда-мэра, – заявила королева – а это была именно она.

– Этого еще не хватало! Если вы отмените парад, ваш народ, того и гляди, учинит очередной мятеж, а вместо позолоченных барок пустит по Темзе тела констеблей.

В свое время принц-консорт методично изучил историю Британии, и она поразила его кровожадностью. Какой контраст с его родиной, где чинно текла речка Иц и олени задевали рогами ветви елей…

…И где главным событием трех веков, включая нынешний, была не революция, а развод его родителей…

Если представить историю герцогства Саксен-Кобург-Готского в виде книги, получился бы аккуратный томик в сафьяновом переплете. История Британии была растрепанным фолиантом. Строки начинались одним почерком и заканчивались другим, страницы были подозрительно липкими. Только в XIX столетии на них появилась правильная нумерация, выровнялся шрифт, исчезли похабные комментарии с полей. Но в любой миг на эти страницы может брызнуть кровь…

– Я же не говорю, что отменю. Просто подумываю. Все дело в письме. Очень гадком письме, которое я нашла в своей спальне.

– Отменять парад из-за какого-то шантажиста? Хотя бы покажите мне это письмо.

– Я показала бы его вам, ангел мой, если бы оно не сгорело.

– Молю вас, говорите потише, – шикнул на жену Альберт, переходя на немецкий.

Туман понемногу рассеивался, и на аллее показались первые прохожие. Со стороны Эпсли-хауса семенила рыжеволосая особа, одетая не по погоде. Капор у нее отсутствовал, а шерстяное платье в синий цветочек было совсем простого кроя, вроде тех, какие женщины надевают поутру, но меняют к обеду – если, конечно, могут позволить себе такую расточительность. Единственной защитой от стихий служила шаль, старенькая, с куцей тесьмой, но расшитая мелкими жемчужинами.

Ах, нет, это всего лишь капли осевшего тумана.

Навстречу особе в платье с незабудками шел, покачиваясь, долговязый мужчина, бледный, как клубившийся вокруг туман. Принца покоробило от неприглядного зрелища, и не его одного. Подхватив юбки, девица выскочила на дорогу наперерез ландо и бросилась на другую сторону. Внезапный маневр испугал лошадей. Они отозвались негодующим ржанием, и кучер что-то прорычал, но принц одобрил ее осмотрительность.

Несмотря на ранний час, мужчина был пьян вдрызг. «Пьян, как лорд», – говорят в таких случаях англичане, но странный тип ничуть не походил на лорда. Вытертый до рыжины сюртук был расстегнут, являя взору жилет грязно-желтого цвета, а видавший виды шарф понемногу разматывался, пока не соскользнул в лужу. Там он и остался лежать, как вялая, уставшая от жизни змея, потому что владелец даже не заметил пропажи.

Потешно запрокинув голову, он начал заваливаться назад, но в последний момент удержал равновесие, замахав руками. Ноги сами собой выписывали кренделя, но он гнал их вперед усилием воли.

– Что значит – письмо сгорело? Вы его сожгли?

– Нет, письмо само собой вспыхнуло в моих руках. Необычайное зрелище! – восхитилась королева, хоть и была порядком раздосадована.

– Значит, бумага была пропитана ксилоидином. Наш наставник, герр Флоршутц, как-то раз показывал нам с Эрнстом похожий эксперимент. Ничего сложного. Нечему даже удивляться. Как жаль, что ваша гувернантка Лецен не удосужилась познакомить вас с естественными науками. Хотя куда уж ей.

– Нет, письмо было необычным. Послушайте! Этот несчастный что же, пьян?

Пока супруги беседовали, незадачливый тип вытаскивал из-за пазухи скомканные листы и таращился на них, словно они без его ведома забрались к нему под рубашку.