Пока супруги беседовали, незадачливый тип вытаскивал из-за пазухи скомканные листы и таращился на них, словно они без его ведома забрались к нему под рубашку. Затем широким жестом пускал их по ветру.

– Прикажете прогнать, ваше величество? – обернулся кучер.

– Не нужно. Беспорядок должна устранять полиция. У каждого из нас свои обязанности. – Виктория надменно вскинула голову.

– Так что же с письмом? – напомнил муж.

– А, вы все о письме, мой ангел. Когда оно горело, я почувствовала запах серы, – королева помолчала, но добавила убежденно: – Я знаю, письмо прислали чудовища.

– Чудовища? – переспросил принц.

Он собирался уточнить, кому предназначен нелюбезный эпитет – ирландским фениям или головорезам Акбар-хана, еще в апреле разгромившим английские войска под Кабулом, а может, и чартистам, которые вновь учинили забастовку, но умолк на полуслове.

Ах, вот оно что. Другие чудовища.

Те, которыми ее запугивал прежний премьер-министр, утверждая над юной королевой свою власть. Глубоко же въелись в память эти небылицы. Уже пять лет правила она растущей империей, и правила успешно, но корона отягощала женскую голову, и женское сердечко трепетало под парадной мантией. А женщинами сподручнее всего управлять с помощью страха.

– Хорошо, кем бы ни был аноним, давайте сообщим о письме Пилю, – процедил принц, наблюдая, как пьянчужка согнулся пополам, чтобы извергнуть на обочину содержимое желудка.

Ворча, кучер развернул карету на середину дороги. Королева тоже поморщилась – ну и картина!

– Нет, не нужно мне сэра Роберта, – заупрямилась она, нервно перебирая руками в муфте. – Я хочу видеть дорогого лорда М. Мне доложили, будто на днях лорд М. вернулся из Брокет-холла.

– Вы расстроены и сами не знаете, что говорите.

«А ты как думал? – завело привычную песню самолюбие, запуская зубы в его и без того израненную душу. – Чуть что не так, она побежит за помощью к нему, не к тебе. Потому что ни во что тебя не ставит. Ты для нее помощник по хозяйству. Мажордом имперского масштаба».

– Старик совсем плох после удара, едва ли он даст вам хороший совет. Да и в прежние времена от его советов было мало проку.

– Зато как хорошо, как весело было нам с лордом М., когда по вечерам, покончив с государственными делами, мы садились рядышком на диване, сплетничали, ругали мою маму, – мечтательным речитативом проговорила Виктория. – Мне не нужен совет, мне нужно его утешение.

– Для этого господь даровал вам мужа… О боже!

Пьяницу не тошнило. Он готовился к прыжку.

Как только лошади поравнялись с ним и слякоть из-под копыт брызнула ему на сюртук, он рванул вперед. От пьяных подергиваний не осталось и следа. Он вполне владел своим телом и сейчас, похоже, замыслил недоброе. В следующий миг он швырнул скомканную бумагу перед лошадиными мордами, словно рис перед каретой новобрачных. Лошади шарахнулись в сторону, скользя копытами по мокрой мостовой. Раздавшийся непонятно откуда крик слился со скрипом натянутой до предела подпруги. Ландо заходило ходуном, кучер качнулся вбок, уронил кнут и сам едва не вывалился на дорогу. Цепляясь за край облучка, приподнялся на полусогнутых руках – и вновь рухнул.

Убийца направил на седоков пистолет. Дуло плавно подрагивало, словно рисуя в воздухе полумесяц. Казалось, убийца не может решить, в кого из двоих выстрелить. Но супруги были не из тех, кто завороженно смотрит смерти в глаза. Они одновременно пригнулись, на мгновение опередив выстрел. Пуля просвистела над бархатным капором, опалив шелковые розы на тулье, и рассекла кожаный верх экипажа.