Откуда возникает это несоответствие тона и сути между заключительным высказыванием Метцингера в его книге и лекции в Беркли, и онлайн-обсуждением? Можно предположить, что он чувствовал себя более комфортно для высказывания своих опасений по поводу эволюции человеческого сознания во время интернет-общения с коллегами, чем в рамках своего знаменитого опуса или в публичных выступлениях. Так, в течении лекции он избегал наносить прямые удары, выражаясь следующим образом: «Имеют место некоторые аспекты научного мировоззрения, которые могут нанести ущерб нашему психическому здоровью, и это то, что каждый интуитивно чувствует» (выделено Метцингером, цитата Траффорда). Это очень смелое утверждение для уважаемого философа (точно так же, как и в ранее приведенной цитате, где он поставил вопрос о том «Способен ли кто-то заявить о своей детерминированности и не сойти с ума?») Что мог иметь тут в виду Метцингер, кроме хорошо знакомых сюжетов романов ужасов, о том, что нам грозит опасность узнать что-то, что мы знать не должны? И худшее из всего возможного, что мы могли бы узнать — хуже, чем знать, что нашими предками были микробы — это знать, что мы никто, что мы марионетки, а не люди.

В своей последней книге «Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель эго» (2009), Метцингер представляет и обсуждает безумную для обычного смертного идею о том, что люди являются средними феноменальными себя-моделями, а не личностями. Метцингер всячески старается убедить читателя, что эта тайна не так уж ужасна, и что правда освободит нас к тому, чтобы стать лучшими людьми — как только мы разберемся с вопросом «Кто такой человек?» (поскольку Метцингер полагает, что мы не те, кем себе кажемся), мы сможем ответить и на вопрос «Кем должен человек стать?».

Данный вопрос является ключевым в свете того, кто должен это решение принять, и соответственно, каким образом это решение должно быть принято. Одно из опасений Метцингера состоит в том, что некоторые люди могут погрузиться в то, что он представляет, как «вульгарный материализм», решив, что в этой жизни для них нет ничего, кроме выживания, размножения и смерти, в результате чего мудрые этого мира произнесут воображаемый Метцингером монолог: «Я не понимаю, о чем говорят все эти когнитивные психологи, философы сознания, и нейрофизиологи, но вывод мне совершенно ясен. Кот вылез из мешка: Мы просто генетически копируемые биороботы, живущие на несущейся сквозь ледяную бесконечную пустоту космоса планете … Я прекрасно понял, что вы мне хотели сказать, и будьте уверены, что с этих пор мое поведение будет в точности соответствовать вашим рекомендациям». Эта известная стратегия «героического пессимизма», отстаиваемая Мигелем де Унамуно, Joshua Foa Dienstag, и William Brashear (см. выше), Фридрихом Ницше (см. ниже), и многими другими, из числа тех, кто знает. Эта именно та всеобщая стратегия, которую разоблачает Цапффе, стратегия, которой обязаны следовать все мы, если желаем продолжать жить как парадоксальные существа, которые знают в чем дело, но тщательно отупляют собственное сознание для того, чтобы не осознавать свое знание слишком уж хорошо. И эта стратегия прекрасно срабатывала до сих пор, потому что позволяла нам жить все эти годы так, как мы всегда жили. Но что на самом деле скажут вульгарные материалисты, когда узнают, что в действительности являются никем, вынужденными претворятся, что являются кем-то? Не станет ли это еще одной версией вопроса Метцингера: «Способен ли кто-то заявить о своей детерминированности и не сойти с ума?» Не будет ли подобное психическое состояние не просто «практически невозможным», но и полностью невозможным, как невозможно кому-то объявить «я есть ни что иное, как человеческая марионетка» и продолжать жить так, как он жил раньше?

Вряд ли кому-то из нас удастся увидеть себя так, как мы выглядим по Метцингеру.