— Марк Лициний, — обратилась она к Крассу. — Я принадлежу к коллегии жриц культа Цереры. Наш храм, — она указала на прекрасное здание на холме, — нуждается в ремонте. Не мог бы ты взять на себя ответственность за необходимые реставрационные работы?

Подобной деятельностью богатые люди занимались испокон веков.

— Разве рыночных пошлин недостаточно в этом году? — спросил он.

Полномочия плебейских эдилов распространялись и на храмы. Предполагалось, что на его содержание должны расходоваться собранные ими рыночные пошлины.

— Боюсь, что нет. Мундус являет собой все признаки разрушения. Вскоре оно может охватить собой весь храм.

— Да, дело серьезное, — признал Красс.

Мундус был для нас очень важен, потому что являлся единственным входом в подземное царство. Правда, к богам подземелья можно было обратиться и в других местах Италийского полуострова, но в Риме таковых больше не было. Мы не могли позволить, чтобы мундус претерпел разрушение, ибо все жертвоприношения и послания душам умерших людей могли быть направлены только через него.

— Восстановительные работы — дело утомительное и сложное, — сказал Красс. — Может, лучше построить новый храм?

Он не шутил. Как подчас говорил Красс, богатым человеком может себя считать только тот, кто за свой счет способен собрать, снарядить и содержать целую армию. Он был и впрямь настолько богат.

— Нет, это невозможно, — возразила Аврелия. — Надо сохранить наш старый храм. Прошу только о восстановлении того, что есть. Пожалуйста, Марк Лициний.

В этом я был с ней совершенно согласен. Мне был ненавистен тот путь, который предлагал Красс. Путь разрушения старых святынь с тем, чтобы выстроить на их месте образчик современной архитектуры и на его фронтоне огромными буквами вырезать имена тех, на чьи деньги он воздвигнут. К тому же храм Цереры был не таким уж и древним. Ему было не более четырех с половиной веков — возраст не слишком большой, недостаточный, чтобы внушать уважение. Во всяком случае, когда двадцать лет тому назад сгорел великий храм Юпитера, Сулла проявил достаточно благоразумия и вкуса, распорядившись выстроить на его месте новый, но во всех отношениях повторявший своего предшественника. Впрочем, чтобы сохранять святыни, вовсе не нужно было производить на свет таких тиранов, как Сулла.

— Значит, придется этим заняться. Сообщите жрицам, что завтра пришлю своего архитектора и управляющего строительством. Они сделают предварительный осмотр и доложат о его результатах.

Аврелия от восхищения захлопала в ладоши.

— Спасибо, Марк Лициний. Богиня возблагодарит тебя. А теперь хочу попросить еще об одном одолжении: принять приглашение на прием, который я устраиваю для парфянского посла завтра вечером.

— С удовольствием. Непременно буду.

— Деций, тебя это тоже касается, — сказала она. — Ты должен прийти.

Посещение какого бы то ни было приема с участием Красса не сулило мне ничего приятного. Однако я был согласен вынести даже такое испытание ради того, чтобы лишний раз оказаться рядом с Аврелией.

— На этот счет можешь не беспокоиться, — заверил ее я. — Парфянского посла мне еще ни разу не доводилось видеть.

— Он дикарь. Но общество варваров доставляет мне гораздо большее удовольствие, чем общество римских политиков.

— Не могу не согласиться, — сказал Красс.

— Вот и отлично. Итак, жду всех завтра вечером в доме моей мамы.

Катилина с Орестиллой поженились в соответствии с современным обычаем.