Изменить размер шрифта - +
Тряпки дрессировщиков, солома, оставленная торговцами, и множество прочего хлама, скопившегося, должно быть, за целый год.

— Он лежал прямо здесь, — сказал раб, указав на большое темное пятно у подножия кучи.

Было странно обнаружить возле мусора тело преуспевающего всадника. Прочие жертвы были найдены в местах, не вызывавших подобного недоумения. Может, его убили под аркадой, а сюда приволокли уже мертвым? Однако никаких пятен на пути к мусорной куче я не обнаружил, а при такой ране, какая была у покойного, следы крови неминуемо должны были бы остаться. Должно быть, Флавий был убит возле мусорной кучи. Возможно, его подстерегли где-то снаружи, а потом силой затащили сюда.

— Кто работает здесь в ночное время? — спросил я раба.

— Никто. Когда в цирке нет скачек, вечерами он пустует. Нам, рабам, положено возвращаться в бараки до наступления темноты. А вольным гражданам здесь и вовсе делать нечего. Ночью тут можно встретить разве что шлюх.

Я знал, что безнадежно обследовать окружающую местность, расспрашивая, не встречал ли кто-нибудь людей, похожих на убийц. В темное время суток мало кто выходит на улицы, а те, кто ночами бродил по городу, вряд ли согласились бы дать показания.

Отпустив раба, я ненадолго задержался на месте убийства, размышляя над тем, что уже было известно, однако ничего путного на ум не пришло. Когда же направился в обратную сторону, мне повстречались двое бородатых молодых людей.

Моя рука невольно скользнула под тогу и нащупала рукоятку ножа, изъятого как улика. Мы уставились друг на друга с выражением крайнего удивления. Вдруг передо мной появилась женская фигура, которую в сумраке я поначалу не приметил.

— Деций Метелл? — Я узнал ее сразу по голосу, несмотря на то что лица разглядеть было невозможно.

— Аврелия?

Да, это была она. Даже под покровом полумрака и тяжелой шерстяной столы невозможно было не узнать ее роскошные формы. Голова была покрыта капюшоном, и разглядеть выражения лица не удалось.

— Деций? Что ты тут делаешь? Позволь представить моих спутников. Марк Торий и Квинт Вальгий, друзья моего отчима. Господа, это Деций Цецилий Метелл Младший, квестор, служащий в сокровищнице храма.

Когда она обращалась к своим спутникам, ее голос звучал чуть резче обычного, будто она хотела напомнить им, как следует себя вести.

— Всегда рад тебя видеть, — заверил ее я. — В любое время и в любом месте. Добрый день, господа.

Оба молодых человека чуть кивнули в ответ. На вид им было не больше двадцати. С лохматыми шевелюрами и буйной растительностью на лице они походили на учителей греческой борьбы.

— Что привело тебя к цирку в это мрачное утро, Деций? — спросила Аврелия.

— Одно из тех убийств, которые так потрясли город. Пришлось прийти, чтобы навести кое-какие справки. Жертвой стал один из вождей «красной партии». А сюда я зашел, чтобы взглянуть на место убийства.

— О, так это случилось прямо здесь? — сказала она, глядя мимо меня в темный туннель.

— Оказалось, что там совершенно нечего смотреть, — продолжал я. — Кроме большого кровавого пятна. А что тебя сюда привело?

— Мы пришли, чтобы узнать, как готовится к соревнованию Серебряное Крыло, — ответила она. — На следующих скачках на нем будет выступать Парис из «белой» партии. Квинт знает все о конюшне «белых».

— Серебряное Крыло был участником скачек на протяжении последних шести лет, — сказал Вальгий. — У него двести тридцать семь побед.

Когда он произносил последнюю фразу, в его глазах появился тот самый блеск, который отличал людей его породы.

Быстрый переход