– Меня откомандировали в Особую службу, – ответил суперинтендант.

– Не понимаю, – медленно произнесла его супруга. – Что это значит? Что такое Особая служба?

– Это подразделение полиции, которое борется против бомбистов и террористов, – пояснил Томас. – В основном против фениев – по крайней мере, так было до прошлого года. Теперь оно противодействует еще и тем, кто организовывает мятежи и подготавливает политические убийства.

– Почему же все это так ужасно?

Шарлотта посмотрела на мужа, стараясь понять скорее испытываемые им чувства, чем его слова. Она видела, что его что-то мучит, но не знала причины этого.

– Я больше не буду работать на Боу-стрит, вместе с Корнуоллисом. Буду работать с человеком по фамилии Наррэуэй… в Спиталфилдсе, – ответил полицейский.

Шарлотта нахмурилась.

– Спиталфилдс? Ист-Энд? То есть, ты хочешь сказать, тебе придется каждый день ездить в полицейское управление в Спиталфилдс?

– Нет… мне придется жить в Спиталфилдсе как частному лицу.

Последовала пауза, и когда до женщины наконец дошел смысл сказанного, в ее глазах вспыхнули огоньки гнева.

– Но это… ужасно, – произнесла она с выражением крайнего недоумения на лице. – Они не могут так поступить! Это чудовищная несправедливость. Чего они боятся? Неужели кучка анархистов способна представлять опасность для Лондона?

– Это не имеет отношения к охоте за анархистами, – сказал Питт. – Они хотят наказать меня, поскольку Джон Эдинетт входит в «Узкий круг», а я дал свидетельские показания, на основании которых он будет повешен.

Миссис Питт побледнела.

– Да, я знаю… Они что, слушают людей вроде этого Глива, который написал статью? Это же нелепо! Эдинетт виновен, но при чем здесь ты?

Томас ничего не ответил.

– Ну ладно. – Шарлотта отвернулась в сторону, и в ее голосе послышались слезы. – Неужели никто не может помочь? Ведь это так несправедливо! – Внезапно ее лицо просветлело. – Может быть, тетя Веспасия?..

– Нет.

Боль в душе суперинтенданта была почти нестерпимой. Он посмотрел на раскрасневшееся от гнева и отчаяния лицо жены, ее растрепавшиеся волосы и полные слез глаза… Разве сможет он жить в одиночестве в Спиталфилдсе, не видя ее каждый вечер? Без их разговоров, шуток и даже споров. Разве сможет он обходиться без прикосновений к ней, без ощущения тепла ее тела?

– Это ведь не навсегда, – сказал мужчина, успокаивая не только ее, но и себя.

Он не задержится там ни на один лишний день. И найдет какой-нибудь способ, чтобы бороться с происками против него… со временем.

Шарлотта шмыгнула носом, вытащила из кармана фартука платок и громко высморкалась. Питт заколебался. До того как войти в кухню, он был твердо намерен быстро собрать вещи и уехать, не затягивая прощание. Теперь же ему хотелось оставаться дома как можно дольше. Хотелось обнять супругу и, поскольку в доме никого не было, даже подняться с ней наверх, чтобы заняться любовью перед разлукой, которая продлится неизвестно сколько времени. Он не знал, станет ли ему от этого легче…

В конце концов, отбросив сомнения, Томас привлек ее к себе, поцеловал и сжал так сильно, что она невольно вскрикнула. Чуть ослабив объятия, он взял ее на руки и понес на второй этаж.

Хлопнула входная дверь, и до ее слуха донеслись звуки шагов Грейси в прихожей. Быстро приведя себя в порядок, хозяйка дома спустилась по лестнице вниз. Молодая горничная стояла посреди кухни с растерянным видом.