Это не укрылось от Авалона.

— Дух Гаврика являлся тебе! — проговорил маг торжествующе. — Он являлся тебе, и между вами был телепатический контакт! — Он взобрался с ногами на кровать и подполз к позеленевшему бандиту. — Был! Тебе надо только вспомнить! Так что — рассказывай. Рассказывай во всех подробностях, что произошло после того, как ты выпил из чаши.

Но трясущемуся, впавшему в прострацию Шихану было не до рассказов. Он молчал, шумно дыша и уставившись перед собой.

— Ну, звал я этого суку Гаврика, — заговорил он наконец, с трудом выдавливая слова. — Просил его, чтоб он показал, где бабки лежат… А потом заснул… Проснулся ночью, когда все спали… Я был в шоке… Я сам не понимал, что делаю… Меня как будто кто-то заставлял…

— Гаврик! Гаврик! — взвизгнул Авалон с загоревшимися глазами. — Он что-нибудь говорил при этом?

— Ничего не говорил. Я говорил.

— Естественно, ты, но это был он! Ты был им, понимаешь?

— Он… то есть, я… нет, он… только смеялся гнусным смехом… — Шихан повернул к магу своё большое бледное с бисеринами пота лицо. — И ещё он пел… Знаешь песню — "Всё будет хорошо"? Вот он пел её и душил пацанов петлёй… На ней был узел. Его умеет делать только Гаврик… — Бандит вдруг словно очнулся. — Ты обещал, что он будет мне покорен! — заорал он и схватил мага за грудки. — Так-то он был мне покорен! Так-то он сказал, где бабки!

— Погоди, — забормотал испуганный Авалон, — погоди, я помогу тебе, только дай сосредоточиться… Я произнёс над чашей такие заклятия, что он не мог не выполнить твою волю…

— Я и вижу, как не мог! Замочил всех моих людей! Моими же собственными руками!

— Он не мог не выполнить… — выл маг. — Он обязан был… Он наверняка сказал, где спрятал деньги, ты вспомни… Напрягись, вспомни…

Шихан отпустил его и наморщил лоб, вспоминая.

— Ничего такого он не сказал, только смеялся и пел свою грёбаную песню. Ну, ещё по мобильнику звякнул…

— Позвонил по мобильнику? — оживился Авалон. — Кому? Что он сказал? Что конкретно?

— Погоди, дай вспомнить… Вроде, он какой-то бабе звонил…

Всклокоченный Авалон привстал на кровати.

— Что он ей сказал?

На Шихана снова накатила оторопь. До сих пор этот звонок как-то выскальзывал из его памяти, но сейчас ему показалось, что он мог заключать в себе что-то очень важное. Он — а точнее, вселившийся в него Гаврик, — звонил женщине. Шихан даже вспомнил её имя: Карина.

Авалон делал над его головой пассы, которые должны были прояснить его память. И память Шихана, как ни удивительно, прояснялась. Вместе с отвратительными подробностями убийств ему вспомнились и все действия вселившегося в него Гаврика. Он даже вспомнил, как скручивал петлю. Этот телефонный звонок, единственный звонок, сделанный духом, был адресован женщине, которую Гаврик, видимо, знал близко, и о которой Шихан не имел ни малейшего понятия.

Карина спрашивала у Гаврика, куда он запропастился, о нём уже третью неделю нет ни слуху ни духу. Его друзья повсюду его ищут. Шихан голосом Гаврика — а точнее, сам Гаврик — объяснил ей, как проехать к уединенной фазенде в Подмосковье, но не сказал определённо, что с ним случилось. А ещё Гаврик сказал, что она должна поискать на чердаке, под грудой старой одежды.