Катьку аж пот прошиб. А что в этой Олеховщине еще загадочного происходило?

– Следующие жильцы были из творческой интеллигенции. Он художник, она писательница. Тоже несколько месяцев продержались. Пока весна и лето – еще туда-сюда. А как осень наступила, дожди, темнеть рано стало, они и затосковали. Нет, говорят, не нравится нам в дикой природе жить. Из города как-то все по-другому представлялось. И уехали. Оно и понятно, летом к ним все друзья приезжали, а осенью в наши края и не проедешь, сами видите. Недолго после них третьи заселились. Веселые такие молодые люди: не сеяли, ни пахали, чем занимаются, не говорили. Но деньги у них водились. Вот при них несчастье и случилось – сгорел дом. Да нехорошо так сгорел, вместе со всеми его обитателями.

– Ах!

– Следователь мне потом говорил, что на пепелище остатки целой химической лаборатории обнаружили. Ребятки химиками оказались, в лаборатории наркотики варили, чуть ли не в промышленных масштабах производство наладили. В одну далеко не прекрасную минуту что-то у них не так пошло, тогда все и полыхнуло.

Даже на скептика дядю Пашу рассказ хозяина произвел впечатление. А уж Катька и вовсе трепетала.

– Да, не везло вам с соседями.

– Место это гиблое, вот в чем дело. Души жителей этой деревни до сих пор покой обрести не могут. Бродят, мучаются, злые дела творят. А подобное и притягивает подобное. Вот по вам вроде не скажешь, что вы люди плохие. Но если в эту Олеховщину едете, значит, и в вас червоточина какая-нибудь имеется.

Катька возмутилась:

– Мы туда к родным едем! К могилам предков!

– Вот оно как. Значит, сами родом из этих мест?

– Дед тут родился, Мельников Антон Степанович.

Хозяин задумался.

– Погост в Олеховщине имеется, это верно. Некоторым захоронениям по триста-четыреста лет. Буквы от времени потемнели, почти не разобрать.

– Если люди в Олеховщине испокон веков селились, значит, не такое уж и гиблое место.

Хозяин не стал спорить:

– Может, просто так совпало. Спать-то вы как? Хотите?

Мог и не спрашивать. Глаза у путешественников закрывались сами собой. Хозяин показал им постели, на которые дядя с племянницей и рухнули, едва стянув с себя верхнюю одежду и обувь. Хорошо натопленный дом, сытный ужин, удобная постель – что может быть желанней после долгого пути? Как приятно вытянуться на свежем белье, уткнуться носом в пуховую подушку и прислушаться к шуму дождя, который зарядил за окном с новой силой. Только так и понимаешь, какой ты все-таки счастливчик.

И ведь не всем так повезло, как дяде с племянницей. Не все нашли в эту ночь гостеприимный кров. Кое-кому пришлось коротать время до рассвета в салоне машины. К кому же судьба оказалась настолько неласкова? Да к тому самому высокому мужчине, в руках которого оказалась карта дяди Паши. И еще к его спутнице.

Эти двое сумели добраться до Олеховщины. Хозяин хутора не соврал: после дождей дорога в деревню стала для легковых машин окончательно непригодной. Ничего удивительного, что «Ниссан» завяз в грязи. Да так основательно, что его даже трактор вытащил только с третьей попытки. Дальше «Ниссан» уже не поехал, скорее поплыл по раскисшей осенней грязи.

Оказалось, тракторист был из Олеховщины, работал там на строительстве загородного жилого комплекса.