– Последняя машина, которая у меня была, – это «додж» шестьдесят восьмого года выпуска. А остальные мне как-то ни к чему. Я и его-то не удержал.

– И номера ты тоже не запомнил. – Бусс уже признал свое поражение.

– Не-е. – Пит от души хлебнул пива. – Только чудила-то был странный. Я его потому и заметил.

Когда кто-нибудь вроде такого вот Пита замечает, что человек показался ему странным, – к этому стоит прислушаться внимательнее.

– Что в нем было странного? – вскинул голову Бусс.

– Одет он был как бомж, чудила этот.

– Ты можешь выражаться точнее?

Пит подумал секунду, продолжая чавкать чипсами.

– Он был одет, как я, и морда у него была грязная, как у меня. А только вылез-то он из новой дорогой тачки. Мне это показалось странным. А вам?

– Еще как, – ответил Бусс. – Ты заметил его в этом квартале?

– Нет… Это где-то чуть к востоку отсюда, около Халстеда и Орчарда… там, где дома в два ряда стоят, знаете? Тот тип припарковался в этом районе. Видать, потому, что вокруг никого не было. Повезло ему.

– Повезло? В чем?

– А нашел же дыру, где машину можно приткнуть. Короче, я было подумал – ну его к бесу, пойду себе дальше к аллее… И тут он вылезает из машины, весь из себя такой бездомный, что аж дальше некуда, открывает багажник и вытаскивает оттуда свой пакет с мусором. Ну и перекидывает его через плечо, как долбанный Санта, и идет дальше.

– Куда он направился?

– За угол, потом в сторону Фуллертона и Линкольна, а потом прямо в аллею. А что я? Я всю дорогу шел за ним.

– Зачем ты пошел за ним?

– Издеваетесь, что ли? – Пит фыркнул, продолжая жевать чипсы. – У него же пакет мусорный был… и классная тачка. Если уж он несколько кварталов тащит этот пакет, а не бросил его рядом с машиной, значит, зачем-то ему это надо и он не хочет, чтобы мешок кто-то нашел. А если он не хочет, чтобы пакет кто-то нашел, так, может, он и есть Санта, и Рождество в этом году настанет для Пита гораздо раньше, чем для остальных.

После этих слов Бреннан взглянула на Пита другими глазами. Он был не просто бездомным, он определенно был душевнобольным.

Очень вежливо и мягко она спросила:

– Пит, а что такой умный парень, как ты, делает на улице?

Пит пожал плечами.

– Много всякой дряни было, которая не принесла мне ничего, кроме боли. Ну я и решил уменьшить свои убытки и выбрать дорожку полегче.

Она не совсем поняла, что он имел в виду, и собиралась задать ему еще пару вопросов, но Бусс прервал ее:

– Как выглядел этот Санта?

– Я же сказал! Весь из себя бездомный пижон.

– Будь точнее, Пит. Ты должен отработать свой ужин.

Пит задумался, продолжая жевать. В его бороде застряли крошки сыра и чипсов.

– Ниже меня ростом, немного горбился, так обычно ходят старики… А может, и не совсем так, у него же мешок на плече был, вот он и покосился на сторону. Пакет-то тяжелый был. Еще этот чудила очки надел, темные. Дорогущие. Можно подумать, все бродяги в таких очках разгуливают!

Бусс слегка наклонил голову.

– С чего ты взял, что очки были дорогими?

– Ни с чего я не взял. Мне так показалось. Я обычно различаю дешевку, которую можно стырить без проблем, и дорогие вещи, за которые тебя поймают и посадят.

– Ты хорошо рассмотрел его лицо?

– Только то, что он рожу грязью вымазал. Но он был белый, если вы об этом.

– А какие-нибудь особые приметы? Хоть что-нибудь?

Пит покачал головой и допил свое пиво, языком ловя последние капли.