Я поднял... это... чем бы оно ни было. Затем я испытал сильный шок, потому что растение стало проскальзывать сквозь мою руку! Его словно тянули прочь от меня, и пока я смотрел в недоумении, кончик лозы проскользнул сквозь мои пальцы и юркнул в темноту. Я поспешил высунуться в окно.

– Там кто-то снаружи! – крикнул я через плечо. – Я видел...

Затем я почувствовал, как чья-то рука схватила меня и оттащила в сторону.

– Закрой окно, – выдохнул Хейворд. Он захлопнул его сам и щёлкнул шпингалетом. А я услышал задыхающийся нечленораздельный крик Мейсона.

Он стоял в открытом дверном проёме, глядя наружу. Его лицо менялось, приобретая выражение изумления и отвращения.

Снаружи двери раздался пронзительный, мяукающий крик, а затем – сильный порыв ветра. Песок закружился возле порога. Я увидел, как Мейсон отшатнулся, выставив руку перед своими глазами.

Хейворд прыгнул к двери и закрыл её. Я помог дрожащему теперь Мейсону сесть в кресло. Было ужасно видеть, как этот обычно невозмутимый человек находится в тисках того, что можно было бы назвать паникой. Он опустился на сиденье, глядя на меня опухшими глазами. Я дал ему свою фляжку с виски; побелевшими пальцами он схватил её и сделал торопливый глоток. Его дыхание было быстрым и неровным.

Хейворд подошел ко мне и встал, глядя на Мейсона с выражением жалости на своём лице.

– Что за чертовщина тут происходит? – воскликнул я. Но Мейсон проигнорировал меня, его глаза смотрели только на Хейворда.

– Бог на небесах, – прошептал он. – Разве я сошёл с ума, Хейворд?

Хейворд медленно покачал головой.

– Я тоже их видел.

– Билл, – резко сказал я. – Что там? Что ты видел?

Мейсон только резко покачал головой, пытаясь подавить сильные приступы дрожи, от которых его всего трясло.

Я развернулся, подошёл к двери и открыл её. Не знаю, кого я ожидал увидеть – какое-нибудь животное, может быть, горного льва или даже огромную змею. Но там никого не было – всего лишь пустынный белый пляж.

Правда, поблизости имелся участок потревоженного песка в форме круга, но с этим я ничего не мог поделать. Я слышал, как Хейворд кричал на меня, требуя закрыть дверь.

Я закрыл.

– Там ничего нет, – сказал я.

– Оно, должно быть, ушло, – выдавил из себя Мейсон. – Не дашь мне ещё выпить?

Я вручил ему свою фляжку.

Хейворд суетился возле своего стола.

– Послушайте, – сказал он через мгновение, вернувшись с клочком жёлтой бумаги. Он сунул его Мейсону, и Билл выдохнул что-то бессвязное.

– Это оно, – сказал он, совладав с голосом. – Это то, что я видел!

Я посмотрел через его плечо, внимательно изучая бумажку. Это был карандашный набросок чего-то, что выглядело так, словно оно появилось из кошмара натуралиста. На первый взгляд у меня сложилось впечатление, что это шар, странно сплющенный сверху и снизу, покрытый тем, что мне сначала показалось редко растущими, очень длинными и толстыми волосами. Затем я увидел, что это придатки, тонкие щупальца. На складчатой верхней поверхности этого существа располагался большой фасеточный глаз, а под ним – сморщенное отверстие, которое, вероятно, служило ртом. Хейворд не был художником, но в спешке сделанный им набросок, тем не менее, был очень впечатляющим и отвратительным.

– Это – то самое существо, – сказал Мейсон. – Убери его! Оно всё сияло. И оно издавало тот... тот звук.

– Куда оно ушло? – спросил Хейворд.

– Я... не знаю. Оно не укатилось... и не ушло в океан. В этом я уверен. Всё, что я слышал, было тем порывом ветра, и песок бросило мне в глаза. Тогда... ну, оно исчезло.

Я ПОЁЖИЛСЯ.

– Холодно, – сказал Хейворд, наблюдая за мной.