Гаррет протянул билет слуге в ливрее, и Перри сильнее сжала предплечье напарника. Слуга пристально осмотрел пару сквозь монокль, кивнул и впустил их в театр.

Глаза Рида на мгновение застили тени, тьма внутри него вскипела. С каждым днем он все легче выходил из себя и все тяжелее успокаивался.

Гаррет натужно улыбнулся и схватил два бокала с шампанским с подноса проходившего мимо служебного дрона. Робот укатил сквозь толпу с едва различимым свистом закипающего чайника, который заставил Гаррета содрогнуться. Усилием воли он заставил себя не обращать внимания и продолжить наблюдение. Гаррет не всегда был таким. Три года вирус жажды держался на довольно хорошем уровне в тридцать два процента.

Но на прошлой неделе свихнувшийся голубокровный лорд попытался вырвать Гаррету сердце из груди и едва не преуспел. Это был один из немногих способов навсегда избавиться от голубокровного, и в попытках залечить рану тело Гаррета ослабило борьбу с вирусом. И вот уровень заразы в крови вырос более, чем вдвое, заставляя Рида сражаться с голодом, к которому он не успел привыкнуть.

Рид едва сохранял над собой контроль. Он не мог позволить никому увидеть, насколько близко подошел к краю пропасти. Особенно Перри.

Шум возрос, зал стал напоминать улей. Яркие шелка заполнили помещение, а перья кружились, будто тропические птицы в оранжерее. Гаррет скривился и повлек Перри в небольшую комнату, находившуюся чуть поодаль, возле мраморной колонны. Обычно Риду нравились эти вечера, но теперь, после нападения, большие сборища людей вызывали у него приступы паники.

— Я вижу Розу. — Перри кивнула в сторону лестницы и отпила шампанского.

Гаррет обернулся и действительно увидел медные кудри Розалинды, сияющие в отблеске свечей. Вдруг темная тень едва не поглотила ее, и кто-то закрыл Розу от надвигающейся толпы. Линч.

Гаррет отвернулся от пары. Линча было слишком легко узнать, и если бы кто-то из гуманистов его увидел, они бы поняли, зачем он здесь. Гаррет и Перри не относились к известным фигурам и предпочитали, чтобы так оно и оставалось.

— Не выпускай их из виду, — шепотом приказал Гаррет, придвинувшись к Перри так плотно, что ее юбки касались его начищенных до блеска ботинок. — Но и не пялься. Веди себя так, будто все это уже сто раз видела. Помни, ты — моя трэль.

При мысли об этом его глаза затуманились. Перри в роли его личной рабыни… с ума сойти. Рид внезапно почувствовал что-то вроде зависти к голубокровным лордам, вальяжно расхаживающим по залу с наложницами, молодыми девицами, которые отрекались от права на свою кровь в обмен на защиту, подарки и приличный контракт.

Гаррет обратил внимание на жилку, бьющуюся на шее Перри.

Напарница лениво обмахивалась веером и оглядывала зал со скучающим видом.

— Я знаю, что делаю.

— Я тоже.

— Роль грубияна тебе и так всегда удавалась. — Взмах веера охладил губы Гаррета, и он облокотился на колонну. От выражения лица Перри его бросило в жар. — В этом я никогда не сомневалась.

— Если я и сомневался в тебе, то только оттого, что ты раньше не играла роль дамы высшего света.

— Может, ты просто не замечал?

Гаррет потупился. Слова Перри прозвучали как вызов.

— Ты отлично справилась с ролью. — Он прищурился.

Согласно негласному правилу, если голубокровные появлялись на пороге Гильдии, никто не спрашивал о их прошлом.

Большинство голубокровных становились таковыми в результате кровавых ритуалов, строго охранявшихся обрядов инициации, на которые приглашались избранные наследники из аристократических семей.